Читать «Пароль «Dum spiro...»» онлайн - страница 139
Евгений Степанович Березняк
Станислав Очкось — хозяин явочной квартиры в Чернихуве
Стась Очкось — активный помощник разведгруппы «Голос»
Бывшая разведгруппа «Голос» в Москве на премьере документального фильма «Теперь их можно назвать». Слева направо: Алексей Шаповалов, Елизавета Вологодская, Евгений Березняк, Ася Жукова-Церетели. Январь 1971 года
Бойцы польского партизанского отряда им. Варыньского
В гостях у Новаков (1969 год)
Стефа и Рузя Врубли (1969 год)
Примечания
1
Название хутора изменено.
2
Фамилия изменена.
3
4
5
6
Дословно: работница с Востока. Так гитлеровцы называли советских граждан, насильно угнанных в Германию в качестве рабов, подневольной рабочей силы.
7
8
9
10
Теперь — г. Хмельницкий.
11
12
Что будет? Что будет!
13
Теперь — г. Пржевальск.
14
15 сентября 1973 года я получил от нее письмо: «Уважаемый Евгений Степанович! Пусть Вас не удивляет, что пишу только теперь, хотя Ваша книга вышла давно. Дело в том, что мои приятели, проживающие в Киеве, прислали мне Вашу книжку и обратили внимание на то, что в ней сказано о Яше Мигердичеве, что и обо мне там сказано, хотя фамилия не названа. Повесть прочитала с волнением. Многое вспомнилось. Спасибо Вам и Вашим боевым друзьям за все, что Вы сделали в борьбе за нашу советскую землю. Спасибо и за то, что добрым словом вспомнили нашего общего друга Яшу Мигердичева. Он всегда, особенно во время войны, с большой душевной щедростью заботился о детях-сиротах, был для них настоящим отцом, мудрым, справедливым, сердечным.
Но вот уже нет Яши. Он умер на 56-м году жизни, оставаясь до последнего дня директором Вольского детского дома Саратовской области. Недавно встретилась с тремя товарищами, которые лично знали его: добрую память оставил он в сердцах многих людей, долго будет жить в своих детях.
С уважением
15
Это сообщение Совинформбюро от 28 июня 1941 года было напечатано в «Известиях» на следующий день (№ 152).
16
О том, что произошло в то утро, Ольга рассказывала так: «Поднялась на чердак, чтобы связаться с Центром. Начала передавать радиограмму. Поглощенная делом, не слышала, как немцы окружили дом. Опомнилась, когда меня схватили за волосы, потащили вниз. Во дворе увидела Стефу и нашего хозяина на земле. Дула автоматов упираются им в затылки. Всюду солдаты с автоматами. Ходят, громко разговаривают, гогочут. По углам двора устанавливают пулеметы. Мне приказали встать у стены амбара. За стенкой — капитан. Я решила вести себя так, чтобы немцы скорее ушли: хотелось спасти жизнь командиру. Села на лавочку. Прислонилась к амбару. Теперь от капитана меня отделяла всего-навсего стенка из досок и я очень боялась, чтобы он чем-нибудь не выдал себя. На допросе, как ни удивительно, мои ответы и ответы хозяина совпадали. Вскоре обыск и допрос кончились. Нас повели. Все это время меня мучил вопрос: кто мог выдать? Желая дать знать капитану, что опасность миновала, я запела. Когда мы вышли на дорогу, я увидела пеленгаторы. Сразу стало легче: поняла, что никто из моих друзей не совершил предательства. Нас бросили в машину. Старый Врубель — молодцом, даже улыбался, а у девочек вид был растерянный. Я снова запела. Хотелось подбодрить Стефу и Рузю. Мол, держитесь, девочки. Они поняли меня».