Читать «Пароль «Dum spiro...»» онлайн - страница 131

У Раулей мы сразу почувствовали себя как дома. На столе традиционное красное вино, остро приправленные национальные блюда. После обеда хозяин «угостил» нас импровизированным концертом. Комнату заполнили гортанные голоса индейцев — казалось, поют какие-то невиданные птицы, вплетая свои мелодии в несмолкаемую песнь океана. Одна мелодия сменяла другую, и на крыльях песни залетела в гостеприимный дом наша «Катюша».

Мы пели «Подмосковные вечера», «Пусть всегда будет солнце», «Дивлюсь я на небо». Последняя очень понравилась Раулю.

— На похожий мотив, — сказал он, — поют у нас одну из песен на стихи Гарсиа Лорки.

Гарсиа Лорка… На какое-то мгновение тревожная тишина воцарилась в комнате. Дочь Рауля Долорес — ей шел 18-й год, и, надо полагать, сердце не одного комсомольца пленили черные глаза красавицы — поинтересовалась, известно ли нам, что Гарсиа Лорка, самый выдающийся испанский поэт XX века, подло убит жандармами Франко в первые дни мятежа.

Лия Анатольевна Ленская — заведующая кафедрой испанского языка Пятигорского педагогического института, уважаемый член нашей делегации и по совместительству переводчик, в ответ прочитала и перевела на испанский «Песнь о Гарсиа Лорке» Николая Асеева.

Почему ж ты, Испания,                                   в небо смотрела, Когда Гарсиа Лорку                                вели для расстрела? Андалузия знала                          и Валенсия знала, — что ж земля                   под ногами убийц не стонала?! Что ж вы руки скрестили                                      и губы вы сжали, когда песню родную                                на смерть провожали?! Увели не к стене его,                                 не на площадь, — увели, обманув,                                 к апельсиновой роще. Шел он гордо,                      срывая в пути апельсины и бросая с размаху                               в пруды и трясины, те плоды              под луною                             в воде золотели, и на дно не спускались,                                    и тонуть не хотели. Будто с неба срывал                               и кидал он планеты, — так всегда перед смертью                                       поступают поэты. Но пруды высыхали                               и плоды увядали, и следы от походки его                                    пропадали. А жандармы сидели,                               лимонад попивая и слова его песен                           про себя напевая.

Я видел, как побледнело лицо Рауля. В глазах Долорес блеснула слеза, и, больше обращаясь к отцу, нежели к нам, она, как бы продолжая давно начатый спор, горячо заговорила:

— В Чили такое невозможно. Разве найдется хотя бы один чилиец, чья рука поднимется на нашего Пабло? У нас не расстреливают инакомыслящих и не любят крови.