Читать «Совсем другое небо (сборник)» онлайн - страница 74

Он прикинул в уме расстояние, которое ему осталось пройти. До расположения роты было добрых три километра. Через каждые сто метров стояли столбы телефонной связи. У каждого из них он останавливался, приваливался к нему и говорил себе:

— Не дури, ты же можешь легко связаться!

К очередному столбу он прижался ухом. В дереве слышалось гудение. Оно помогло на какой-то миг забыть про боль в ноге, которая становилась все сильнее.

Наклонившись вперед, пошатываясь, солдат с трудом передвигался на здоровой ноге, волоча за собой поврежденную. Он помогал себе палками и со стороны, вероятно, был похож на канатоходца. Мороз спирал дыхание, ресницы склеивала ледяная корка.

— Как на Юконе… — превозмогая боль, шепнул он.

Его любимым писателем был Джек Лондон, и сейчас солдат представлял себя на месте героя из рассказа «Любовь к жизни». Парень вспоминал и советского летчика, сбитого в тылу врага и с обмороженными ногами пробиравшегося к своим. Их пример помогал ему преодолевать трудности мучительного пути. Он останавливался у каждого телефонного столба, мысленно подсчитывая пройденные метры. На морозном воздухе пар от дыхания осаждался наледью на шарфе, который закрывал шею до самого подбородка. Сначала это был просто иней, но постепенно он превратился в ледяную корку. Время от времени солдат тер застывший нос. Щеки его горели, будто исхлестанные крапивой. Острая боль в щиколотке мешала идти быстрее. Парень взглянул на часы: было около двух часов ночи. Покинув роту в одиннадцать, он должен был быть на встрече в половине первого, но, подгоняемый морозом, пришел на стык участков пограничных рот на полчаса раньше, ровно в полночь. Беда случилась с ним, когда ему оставалось пройти до роты меньше пяти километров, всего полчаса ходьбы.

— Я сумею доказать…

Что это была за ночь! Он спотыкался, стонал, ругался. Кто бы мог подумать, к чему может привести простой вывих! Подавшись вперед, солдат напряженно всматривался в даль в надежде увидеть огни ротной казармы. Он вспоминал Джека Лондона и представлял себе переход в тысячу шестьсот километров, который совершил Белый День в полярную ночь. Вспоминал Мересьева.

— Дойду!.. — с каким-то озлоблением кричал он встречному ветру. — Никто не будет вставать с постели из-за того, что Юра Коларж вывихнул себе ногу. Я дойду!

И вдруг почувствовал гордость за себя. Правда, когда здоровая нога стала подкашиваться от усталости, он невольно застонал. Вывихнутый сустав горел и зудел. Ему так и хотелось разуться и пойти босиком. Он попробовал было пойти без лыж, но стал проваливаться. Так он и тащился на «досках», ориентируясь по полосам заснеженных лугов, болот и ельников.

— Слава богу… — проговорил он, когда увидел, что вдали стала вырисовываться башня костела — единственного строения, оставшегося от находившейся там когда-то деревни. Под его куполом в стиле барокко приютилась казарма роты, два окна которой светились как маяк.