Читать «Совсем другое небо (сборник)» онлайн - страница 53

— Ты достался мне от Юро как залог всего, что соединяет двух любящих людей. С тех пор прошло уже почти шестнадцать лет. Я сейчас повяжу тебя на этот крест и попрошу тебя очень: сохрани его, моего Юрко, прошу тебя смиренно. Я знаю, цветы твои потеряли краски и только память моя может увидеть их в прежней красе. Но я отдаю тебя, какой ты есть, потому что ты — частица прожитых лет. Чтобы услышали меня там, я отдаю самое дорогое, что на мне есть, что покрывало мою голову. Услышь меня и помоги мне, принеси счастье в наш дом, охрани Юро, потому что он не только муж мне, но и отец детям моим, а я жду пятого, но Юро этого еще и не знает. Пятый родится в злые времена. Юро еще не знает этого. Я не успела ему сказать: некогда было, теперь ни на что времени не хватает. Даже не знаю, как тут быть в это лихое время, когда я одна-одинешенька. Этим платком я тысячу раз вытирала пот с лица, а сколько раз — горькие слезы! Так что он вполне уже освященный. Это я говорю со спокойной совестью, и в этом нет хулы, хотя я знаю, что не молюсь…

Потом Уршуля встала, сложила платок треугольником, привязала к распятию и поспешно вернулась в деревню. Она не оглядывалась. Когда она проходила мимо хибары старого Сантоша, ей показалось, будто у нее на душе стало спокойнее.

По дороге ей не встретилось ни одной живой души, хотя время было еще не позднее. Правда, из окна порой выглядывали женщина или старик, но повсюду царила тишина, как в воскресенье, когда бабы крутятся у плиты, а мужики в погребках прикладываются к рюмочке. Это было странно и непривычно. И едва она успела сделать еще несколько неспешных шагов, как эта необычная тишина вокруг вновь начала подгонять ее. Уршуля прибавила ходу. Ноги ее делали все более длинные шаги, а ей все казалось, что она еле ползет, что она вообще стоит на месте, что дороге нет конца и она куда-то не поспеет вовремя…

* * *

К своей халупе она прибежала едва дыша, но у нее сразу же отлегло от сердца, так как младшие выглядывали в окно, а Михал стоял прислонившись к дверям, ведущим в сенцы с кирпичным полом. Он был спокоен.

— Возьми тачку и пойди привези картошку. Я оставила ее на верхнем конце…

Михал промолчал, будто не слышал ее слов, а потом шепотом сказал:

— Тут был Файчиак.

— Боже! — Она обхватила руками непокрытую голову, которая, казалось, сразу замерзла без платка. — Что он сказал? Что ему нужно? Где он? — Задавая вопросы, она шла к двери и нетерпеливо протягивала руку, чтобы открыть ее.

Но Михал задержал ее руку, и она остановилась.

— Вызовите Лакатоша. Вот что он сказал.

— Как? — чуть слышно произнесла она, во взгляде ее отразилось нечто большее, чем испуг. Она вопросительно посмотрела на сына. В голове у нее пронеслось множество мыслей. Голос стал глухим от смятения. На несколько секунд она закрыла глаза, и руки сами собой сложились как для молитвы. Все ее существо сжалось в один комок от охватившего ее страха, и страх этот был как бревно, которое нельзя ни убрать, ни отодвинуть без посторонней помощи.