Читать «Феромоны Монферрана» онлайн - страница 67

Но главное — было страшно неловко пустить сонную слюнку на дражайший документ. Однако Каспаровых безобразий деликатно не замечали. Особенно уютно было в приемной у помощницы Наташи. Ее начальником был полноватый беззаботный господин, резко отличающийся от своих коллег. Он слушал у себя в кабинете «Европу-плюс» и выглядел, как человек накануне отдыха где-нибудь на Антибе. Уверенное предвкушение чего-то приятного дано не каждому. Например, Каспар всегда тревожно сомневался в переменах к лучшему, и тщательно скрывал подобные ожидания. Но есть на Земле смельчаки, которых не пугает ни сглаз, ни удручающие форсмажоры. Они уверены, что радужным планам ничто не помешает.

Хотя, быть может, дело не планах, а в избытке эндорфинов, который случается даже с «судебным организмом». Дверь у весельчака вечно была открыта, а в уютной приемной с зарослями аспаргуса и прочей буйной растительности заседала Наташа с лейкой и чайником. То ли она заражалась оптимизмом босса, то ли, напротив, сама являлась стойким источником позитива, как и запаха дезодоранта «Импульс», но у них сложилась явная гармония.

«Импульсом» когда-то пахла Зоя, неспетая песня… Но долой лирические отступления! Просто одинаковые запахи — всегда признак похожих натур. С Наташей, как и с девушкой, чье имя в переводе значилось «жизнь», можно было возвышенно болтать о житейском. С ноткой возбуждающей игры интеллекта. Она была в том возрасте, когда опыт уже есть, а морщин еще нет. И это было прекрасно. Она интересовалась, как платят в газете. Каспар отмахивался: мол, суд и газета — все суть одно: сливки слизывают только очень важные персоны, а те, что не очень — получают гроши. Ну и довесок в виде хэмингуэевского осознания бренности материального мира. Но это для особо впечатлительных… Наташа была согласна: она мечтала сменить амплуа, но в женской логике ей было не отказать: мечтала попробовать себя в роли судебного обозревателя в той же газете.

— Так ведь шило на мыло! — смеялся Каспар.

— Не совсем. А как же радость печатного слова? — парировала Наташа.

Каспар обещал сделать протекцию — как только сам утвердится на своем причудливом местечке. Причудливом, потому что Шлыков страдал утомительным раздвоением начальственной личности. До шести-семи вечера он требовал от новичка-подчиненного невыносимых экономических обзоров, сенсационных судебных сюжетов и полемического заострения проблемы природных ресурсов. А вот после начиналось самое интересное: Роман Шлыков из яппи превращался в дружественного хлыща-сквернослова и начинала разработка темы «Брачное агентство Белая лилия». Списались с австралийской пленницей Аксиньей — она загорелась, только не ленилась в каждом письме поправлять: Я не Аксинья, а АксинИя!

— Въедливая девушка! — заметил Каспар.

— Да просто тоска по учебнику Розенталя, — принижал риторику барышни Шлык. — Ты в тропической глуши тоже от тоски мизинец оттопыривал бы и Карамзина почитывал… лучше бы она не за грамотностью следила, а башкой думала!