Читать «Феромоны Монферрана» онлайн - страница 59

— В наше время и бедняки другие, — съязвил Каспар, а сам подумал: может-де и мне переквалифицироваться в уличные музыканты, глядишь, и заработаю на ресторанные харчи.

Ира нисколько не обиделась на иронию. Ей шла приобретенная, видимо, с богатым опытом невозмутимость и спонтанная откровенность. От былой нескладности остались только красные сапоги с пряжками, но даже они не портили впечатления.

— Я взяла обет. Мне один мудрый человек посоветовал: чтобы достичь своей цели, нужно чем-то пожертвовать. Например, комфортом. Вот я и решила — буду, превозмогая всякий стыд, петь на паперти. Не каждый день, конечно. Периодически. В течение года. Я хотела сначала в церкви работать бесплатно. Но это не мое. Мне гордыня мешает. И запахи остро чувствую. Очень верующие люди специфически пахнут, вы не замечали?

— А мне казалось, что на вокзалах могут петь только очень небрезгливые люди, — признался Каспар.

— Значит, я вошла в образ, — удовлетворенно заключила Ира. — Хотя я уважаю тех, кто избрал духовный путь. Это лучшая стезя на этой земле. Но ее достойны единицы. А я всего лишь тлен земной. Мудрый человек сказал мне: делай то, что в твоих силах. Даже если не понимаешь смысла того, что поешь или проповедуешь. Слово истинное само дорогу найдет, а ты лишь проводник. И никогда не скрывай своих намерений. Живи так, словно Бог на тебя сквозь лупу смотрит. Именно на тебя всегда и везде. Вот я и никогда не прикидываюсь лучше, чем я есть. Я хочу, чтобы меня угощали. Я очень люблю пожрать в гостях. И я знаю, что не красавица и мужики вокруг меня не роятся. Но я выполню обет, и это не останется незамеченным.

— В смысле, мужики начнут роится?

— В смысле мечта исполнится.

О мечте Ира говорить отказалась. Придерживалась темы мужчин. Точнее, мужей.

Ирина не могла выбрать между предыдущим и нынешним. А еще говорят, что шизофреники плохо адаптируются в социуме! Каспар не преминул порасспросить, как же так: сказала, что не роятся, а на самом деле — такой успех?! Но Ирина, заказав новую рюмку, дала понять, что ирония тут неуместна. Потому что три человека страдают. И молят о том, чтобы роковой треугольник преобразовался бы в иную фигуру. Каспар решил, что Ирина опять врет, как сивый мерин и далее слушал ее с внутренней терапевтической ухмылкой. А Ира, пойдя на поводу у «синдрома попутчика», выкладывала всю подноготную. О том, как первый муж пил и бил. Но был привязан, как младенец к титьке. Буйный и нежный. Человек тонкой душевной организации, писатель и картежник, — без копирования нимба Достоевского не обошлось, конечно. Плохая дикция, терракотовый пиджак, железные зубы, манера сдвигать губы набок (жуткая!) — когда сердится.

— Удивительно, что я об этом рассказываю теперь. Обычно я застреваю и молчок. Не могу болтать о личном. Согласитесь, трудно описывать семейные сцены в деталях. Обычно ограничиваются констатацией «посрались». Неприятное слово, да?

Каспар со всем соглашался. Ему ведь было в принципе неясно, зачем Ира ему исповедуется. Потому он просто шел на поводу у любопытства, полагая, что в данном случае, это абсолютно безопасно и необременительно. Зря.