Читать «Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы» онлайн - страница 2

Барух цитирует Шиллера: «Каждый взятый в отдельности человек вполне разумен и рассудителен, став же членом толпы, он сразу превращается в болвана». Мир знал толпы линчевателей и крестовые походы, наплывы в банки с требованиями о возвращении вкладов и пожары, которые, если люди хотя бы не паниковали, обошлись бы без человеческих жертв. Не так давно возникла «страсть к толчее», когда большие группы молодежи учились танцевать в унисон, подражая леммингам. (Должен признаться, я никогда не видел лемминга, но подозреваю, что, когда это произойдет, он будет не один.) И, конечно, мы помним групповое самоубийство в Джонстауне.

Возможно, не случайно в тот месяц, когда Барух писал свое предисловие, произошел абсолютный крах финансового рынка, начало которому было положено тремя годами ранее, в 1929 г. Безудержная спекуляция привела к росту в октябре 1929 г. промышленного индекса Доу-Джонса до отметки в 381 пункт, что вызвало всплеск алчности. Три года спустя индекс упал не до 300, не до 250, не до 200, не до 150 и даже не до 75, а до отметки в 41 пункт. Бессмысленная жадность показала свою оборотную сторону. Она вылилась в беспричинный страх.

«Я всегда считал, отзывался Барух об этой плачевной ситуации, что, если бы… даже в самом разгаре головокружительного падения курса (ценных бумаг) мы неустанно повторяли, что «дважды два все еще равняется четырем», многих зол удалось бы избежать. Точно так же и сегодня, даже в момент наивысшего уныния, когда пишется это предисловие, когда многие начинают интересоваться, есть ли предел падению, подходящим заклинанием может быть следующее: «Дважды два всегда четыре».

В конце 1960-х гг. курс ценных бумаг вновь начал стремительно расти. Началась маниакальная биржевая игра. Появилось новое волшебное слово синергия, суть которого, как снова и снова разъясняли разные президенты корпораций и учредители акционерных обществ, заключалась в том, что дважды два в результате изощренного менеджмента может равняться пяти. Это было сродни алхимии (см. главу «Алхимики») и позволило за два года увеличить стоимость одной известной мне акции с 6 до 140 долларов. Об этом говорили на всех углах. Через некоторое время эти акции продавались по 1 доллару за штуку.

К концу 1974 г. курсы акций в целом упали, рухнули, или, иначе говоря, эродировали до депрессивных величин. Толпа, образно говоря, непросто покинула вечеринку, а забросала хозяина камнями. Имей же вы смелость в декабре 1974 г. «раскрутить» толпу, о чем в известном смысле и повествует вся эта книга, прибыль в 500-1000 процентов годовых в последующие три-четыре года была бы в вашем портфеле рядовой.

Вам не нужно быть биржевым маклером, чтобы извлечь из этой книги пользу на будущее. В самой первой главе вы прочтете историю о печатании денег и биржевой игре во Франции начала восемнадцатого века, которая приведет в смятение любого транжиру и любителя легкой наживы. (Вы также узнаете о горбуне, который извлекал выгоду из своего горба, сдавая его в аренду в качестве письменного стола, столь безумных масштабов достигла спекуляция.) Маккей описывает французов как «разоряющих самих себя с неистовым рвением». А далее, во второй главе, он рассказывает о психозе, охватившем обычно здравомыслящую Англию, где, по его словам, «каждый дурак стремился стать мошенником». Даже если вы прочтете только первые сто страниц этой книги о денежных маниях, это многократно оправдает потраченное вами время.