Читать «Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы» онлайн - страница 145

Борри (Borri)

В то время, когда Михаэль Майер знакомил мир с доктринами розенкрейцеров, в Италии родился человек, которому впоследствии суждено было стать наиболее выдающимся членом их братства. Алхимическая мания никогда не вызывала к жизни столь явного и столь преуспевшего самозванца, как Джузеппе Франческо Борри. Он родился в 1616 г. (по другим источникам, в 1627 г.) в Милане, где его отец, синьор Бранда Борри, был доктором. В шестнадцать лет Джузеппе был для завершения образования отправлен в римскую иезуитскую школу, где проявил феноменальную память. Он без малейшего труда выучивал любой материал. Он запоминал все, даже самые незначительные факты из самых толстых томов, и не было предмета изучения, недоступного его пониманию, но все преимущества, которые он мог извлечь из своих способностей, сводились на нет его необузданными страстями и любовью к шумным кутежам. У него постоянно возникали проблемы как со школьным начальством, так и с римской полицией, и он приобрел столь скверную репутацию, что для ее улучшения потребовались бы долгие годы. С помощью друзей Борри стал врачом в Риме и получил должность при папском дворе. В процессе своих усердных штудий он воспылал любовью к алхимии и решил приложить все усилия к открытию философского камня. Для обнищания, однако, было вполне достаточно его дурных наклонностей. Его удовольствия были такими же дорогостоящими, как и его изыскания, а их сочетание было губительным для его здоровья и репутации. В возрасте тридцати семи лет он решил, что на доходы от медицинской практики ему не прожить, и начал подыскивать себе другое занятие. В 1653 г. он стал личным секретарем маркиза ди Мирольи, посланника эрцгерцога Инсбрукского при дворе Папы Римского. В этой должности Борри оставался два года, ведя тем не менее ту же распутную жизнь, что и прежде. Он постоянно находился в обществе игроков, развратников и куртизанок, участвовал в позорных уличных потасовках и отвращал от себя покровителей, желавших ему помочь.

И вдруг в его поведении произошла неожиданная перемена. Отъявленный повеса напустил на себя степенность философа, глумливый грешник объявил, что он отказался от пороков и впредь будет образцом добродетели. Для его друзей сие исправление было сто ль же приятным, сколь и неожиданным, сам же Борри туманно намекал на то, что оно было вызвано чудодейственным проявлением некоей высшей силы. Он утверждал, что поддерживает связь с добрыми духами, что ему открываются тайны Бога и природы, и что он овладел философским камнем. Как и его предшественник Якоб Бёмен, он смешивал религиозные материи с философским жаргоном и подготавливал почву для объявления себя основателем нового ордена. Однако в Риме и тем более во дворце Папы это было рискованным занятием, и у Борри хватило ума вовремя спастись от темницы замка Сант-Анджело. Он бежал в Инсбрук, где прожил около года, а затем вернулся в родной Милан.