Читать «Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы» онлайн - страница 10

В конце концов меры были приняты, хотя они, очевидно, лишь углубили кризис. Первая и самая бесчестная мера не принесла выгоды государству. Было приказано чеканить новую монету, обесценившую национальную валюту на одну пятую. Те, кто принес тысячи золотых и серебряных монет на монетный двор, получили взамен некоторое количество монет той же номинальной стоимости, но в них было только четыре пятых золота или серебра от их массы. В результате казну пополнили на семьдесят два миллиона ливров, а все коммерческие операции в стране пришли в хаос. Незначительное снижение налогов заглушило ропот недовольных, и за эту малую уступку большое зло было забыто.

Затем была учреждена палата правосудия, призванная расследовать случаи казнокрадства среди налоговых агентов и генеральных откупщиков. Сборщики налогов никогда не были особенно популярны ни в одной стране, но во Франции того периода они заслужили всю ту ненависть, что на них выплескивали. Когда. их и сонмы подчиненных им агентов, так называемых maltotiers, призвали к ответу за преступления, страну охватила безудержная радость.

Палата правосудия, созданная главным образом для борьбы с казнокрадством, была наделена самыми широкими полномочиями. Она состояла из членов парламента, судей налогового и апелляционного судов, а также чиновников счетной палаты. Общее руководство осуществлял министр финансов. Доносчикам обещали одну пятую часть штрафов и конфискуемого имущества, тем самым побуждая их давать свидетельские показания против преступников. Десятая часть всего укрываемого имущества, принадлежащего виновным, была обещана тем, кто укажет его местонахождение.

Обнародование указа, узаконившего эти меры, вызвало оцепенение среди тех, кто подпадал под его юрисдикцию и мог понести наказание лишь по подозрению в растрате. Но им никто не сочувствовал. Судебные процессы против них оправдывали их страх. Вскоре Бастилия уже была не в состоянии вместить всех заключенных, и тюрьмы по всей стране были битком набиты осужденными и подозреваемыми. Был издан указ, гласивший, что всем хозяевам постоялых дворов и почтмейстерам запрещается давать лошадей пытающимся спастись бегством; всем без исключения под угрозой крупных штрафов запрещалось укрывать их или помогать им бежать. Одних пригвоздили к позорному столбу, других сослали на каторгу, а наименее виновных оштрафовали и посадили в тюрьму. Только один человек, Самуэль Бернар, богатый банкир и генеральный откупщик одной удаленной от столицы провинции, был приговорен к смерти. Нелегальные доходы этого человека, которого считали тираном и угнетателем своего округа, были столь огромны, что за организацию своего побега он предложил шесть миллионов ливров (250 000 фунтов стерлингов).

Его взятку не приняли, и он был казнен. Другим же, вероятно, даже более виновным, повезло больше. Конфискация укрываемых преступниками богатств часто приносила меньше денег, чем обычный штраф. Жесткость правительства пошла на убыль, штрафы взимались со всех осужденных без разбора, но все административные департаменты были настолько коррумпированными, что страна извлекла лишь малую выгоду из сумм, таким образом пополнивших казну. Значительная доля этих денег попала в руки придворных, их жен и любовниц. На одного налогового агента нал ожили пропорционально его состоянию и степени вины штраф в двенадцать миллионов ливров. Некий граф, не последний человек в правительстве, навестил его и пообещал освобождение от уплаты в обмен на сто тысяч ливров. «Вы опоздали, друг мой, ответил финансист, мы с вашей женой уже сошлись на пятидесяти тысячах».