Читать «Ужас высот» онлайн - страница 6

Ветер шевелил подо мною огромную равнину облаков. Как-то раз сильный вихрь образовал подобие водоворота из пара, и сквозь него, как через туннель, я увидел далекую землю. Большой белый биплан пролетал подо мною далеко внизу. Думаю, что это был почтовый утренний самолет, совершавший рейсы между Бристолем и Лондоном. Затем тучи снова сомкнулись, и опять меня охватило страшное одиночество.

После десяти часов я достиг края верхнего покрова облаков. Он состоял из красивого прозрачного тумана, быстро движущегося с запада. Все это время ветер непрерывно усиливался, и уже было очень холодно, хотя мой альтиметр показывал только 9 тысяч футов. Я поднимался все выше. Гряда облаков оказалась более плотной, чем я предполагал, но с высотой она делалась все тоньше и в конце концов превратилась в легкую золотую дымку. Вдруг в одно мгновение я прорвался сквозь нее, и теперь надо мной было ясное небо и сверкающее солнце. Вверху был голубой и золотой купол; внизу, насколько мог окинуть взгляд, простиралась сверкающая серебром огромная мерцающая равнина. Было четверть одиннадцатого, стрелка прибора показывала 12 800 футов. Но я продолжал подниматься. Слух был поглощен глухим жужжанием мотора, а глаза все время следили за часами, указателем числа оборотов, уровнем бензина и работой бензинового насоса. Не удивительно, что летчиков считают храбрыми: когда приходится следить за таким количеством приборов, бояться нет времени. При 15 тысячах футов вышел из строя мой компас, и я ориентировался только по солнцу.

С каждой тысячей футов подъема ветер усиливался. Моя машина стонала и дрожала всеми стыками и заклепками, а когда я делал виражи для поворота, ветер относил ее в сторону; но я вынужден был то и дело поворачивать, чтобы подниматься по спирали: по моим предположениям, воздушные джунгли располагались прямо над Вильтширом, и все мои труды могли оказаться напрасными, если бы я пересек внешние края облаков в каком-нибудь более отдаленном месте.

Когда я добрался до уровня 19 тысяч футов (это случилось около полудня), ветер достиг такой силы, что я с некоторым беспокойством стал смотреть на опоры крыльев самолета, ежеминутно ожидая катастрофы. Я даже освободил парашют и прикрепил его крюк к своему поясу, приготовившись к худшему. Теперь малейшая неисправность машины могла стоить мне жизни. Но моноплан держался храбро, хотя каждый трос, каждая стойка вибрировали и гудели, как струны арфы. Чудесно было видеть, что, несмотря на удары и толчки ветра, машина была все же победителем природы и хозяйкой неба.

Ветер то бил мне в лицо, то проносился со свистом за моей спиной. Царство облаков подо мною отодвинулось на такое расстояние, что серебряные складки и холмы сгладились в ровную сверкающую поверхность.