Читать «Шанс? Жизнь взаймы» онлайн - страница 248

Лапы ее были спутаны бечевкой, а морда плотно завязана сыромятным ремешком. Распутав ее, оставил бечевку привязанной к задней лапе, осторожно начал опускать сучку во двор. Длины не хватило и пришлось уронить бедное животное. Но угрызений совести у меня не было. Там уже было совсем не высоко. И вообще, животное должно радоваться, что я не цыган. Те просто вырезали матку и перебрасывали через забор. Этого хватало, чтоб кобель полностью игнорировал хозяйское добро и цыган производящих экспроприацию.

Шмякнувшись на землю, собака начала изучать чужой двор и сразу привлекла внимание проснувшегося кобеля. Наблюдая, как "в раба мужчину превращает красота" мне стало понятно, большую часть задачи мы успешно решили. Не даром в древнем Риме каждый год вешали собак и угощали гусей.

Достав из-за пояса короткую, но толстую дубинку пошел по полотям отыскивать остальных защитников крепости. К счастью, обнаружились они раньше, чем мой напарник, зацепившись широкими шароварами за частокол, спикировал головой о полати. Дерево выдержало. О голове причин беспокоиться не было. Это же кость.

Охранники спали, нежно положив головы на плечи друг друга. Как голубки. Что-то доброе шевельнулось в моей душе от этой картины, но пришлось это шевеление тут же давить сапогами. От удара головы моего напарника о твердое дерево оба охранника проснулись и попытались вскочить на ноги. Но сработал великий закон аналогий. Как и моему товарищу помешало им дерево, а именно деревянная дубинка, встретившаяся с их головами и прервавшая начало движения. После этого осталось спуститься, открыть ворота и дождаться остальных штурмовиков, которые, перевязав тряпками и шкурами лошадиные копыта, неторопливо приближались по дороге.

Десяток окружил частокол со всех сторон, остальные въехали в ворота, которые мы обратно закрыли на засов. В дом мы не врывались, а дождались, когда проснувшаяся девка откроет черный ход и выйдет во двор. Слуги встают рано, долго ждать не пришлось. После этого спокойно зашли, повязали сонных гайдуков и пана с семьей.

Я бродил по двору, в котором прошло детство Богдана, пытаясь вызвать в нашей памяти хоть какие-то воспоминания. В голове было пусто. Тогда, ориентируясь на рассказы маменьки, стал но то место откуда Богдан должен был видеть двор в тот день. После этого попытался восстановить в образах ее рассказ. Вот чужие гайдуки порубили постовых и открыли ворота, в которые галопом влетают разгоряченные кони. Вон из того окна вылетает детское тело, падает на землю и остается лежать…

Мир дрогнул и стал другим. Здание напротив, кони, люди стали большими, яркими, пахнущими. Все вокруг взорвалось громкими криками. У одних это были крики ужаса, у других торжества победы. Тело светлоголового мальчишки в белой рубахе с глухим стуком упало во двор. Он страшно хрипел, пока кто-то большой, проходя мимо, небрежно полоснул своей саблей его по горлу. Богуслав, мой дружок, сразу затих, а возле головы начало расплываться темное пятно. Мягкая, сильная рука, пахнущая щелоком, закрыла мне глаза и увела в дом…