Читать «Зеленый человек» онлайн - страница 6

«Жесток гнев, неукротима ярость» — это из Библии; «на сердитых воду возят» — это из простонародных речений (это в связи с осборновским «Оглянись во гневе»); писатель должен садиться за письменный стол со спокойной душой и спокойными мыслями — это рекомендация Чехова. В том, что Кингсли Эмис политически поправел, английские источники вторят советской «Литературной энциклопедии», но только не делая при этом оценки с классовых позиций, а просто констатируя факт. Повторяю, мне кажется куда более важным не политическая, а литературная переориентация Кингсли Эмиса, отказ от героя и темы ради героев и тем. В одном из выступлений по радио (в 1979 году) Эмис высказывает ту мысль, к которой пришел он сам и к которой должен прийти рано или поздно любой человек, желающий писать художественную литературу, а не «откликаться» на те или иные события или состояния в обществе: «Пусть это прозвучит банально, но, по мере того как проходят годы, писательство становится для меня все больше и больше литературным упражнением; составление словесных рисунков стало намного важнее, чем высказывание своих наблюдений о жизни, куда более важным занятием, чем попытки изменить общество».

Помимо чисто художественных произведений, Эмис написал кучу «беллетристики», как он это называет: «Социализм и интеллектуалы», «Редьярд Киплинг и его мир», «Загадка Джейн Остин», обзор научной фантастики «Новый атлас преисподней» и многое другое, в том числе исследование об алкогольных напитках и «культуре пития» (вот откуда такое удивительное знание «темы» при работе над портретом трактирщика Мориса!); он редактировал оксфордское издание английской поэзии, избранную фантастику в пяти томах и даже песенник («Песни Великобритании»)!

В 1989 году я отправился в Англию — в потоке советских граждан, которых подхватил и понес на Запад через проломы в границах и «занавесах» ветер перемен, он же вихрь иллюзий. Работа что-то не «подворачивалась», в эмигрантском издательстве мою рукопись вежливо отклонили — за аполитичность и отсутствие злободневности, как я полагаю, хозяева лондонской квартиры — молодая пара, не отягощенная интеллектуальными исканиями, рано уходила на работу, чтобы как можно быстрее сделать карьеру и заработать как можно больше денег, оставляя меня в одиночку убивать время (опять!) у телевизора; совпадение: «зеленый» вновь «явился» мне — с экрана, из только что созданного на Би-би-си телефильма: он бродил ночами под стенами трактира и вдоль кладбищенской ограды, дожидаясь, когда злая воля его хозяина повелит ему пустить в ход свою немую, грубую силу… Не верю в мистику, которая якобы присутствует где-то рядом с нами, под знамя которой шарлатаны собирают легковерных невежд, но верю в мистику художественного образа и в мистическую силу художественного слова; когда «зеленый человек» выбрасывает вперед руку и наносит удар, который отбрасывает и валит на землю, тебя вытряхивает из обыденности и мыслям дается ход, бывает, что самый неожиданный: оглянись, и лучше не во гневе, всмотрись — в себя, в окружающих, в историю своего дома, в судьбы авторов и книг; мыслям дан ход и помыслам движение: или пригнись и замолчи, или постарайся нагнать упущенное — стихами, романами, беллетристикой, переводами, любовью, жизнью и, может быть, даже успехом.