Читать «Из-за парты — на войну» онлайн - страница 68

Он прислушался: за его спиной говорили по-немецки. Немцы… Они сейчас уведут его. И он ничего не может поделать.

Скрывая, что очнулся, Тимоха опять закрыл глаза и, замерев, напряженно ждал, что будет дальше. Тупо болел затылок, думать было тяжело. Хотелось шевельнуться, освободить затекшую руку, которую он прижал своим телом, но он решил лежать так, не двигаясь, пока было возможно.

Немец, стоявший рядом, заметил, что Тимоха пришел в сознание, что-то крикнул, и в тот же миг Тимоха почувствовал удар в живот. Дернувшись, он невольно издал короткий стон и тут же прикусил губу… Его снова ударили, и он открыл глаза.

Немец, которого в следующий момент увидел Тимоха, был в серо-зеленой форме с расстегнутым воротником и почему-то держал фуражку под мышкой. Может быть, так было удобнее бить…

Повелительным жестом он приказал Тимохе подняться. Отойдя в сторону, смотрел, как Тимоха, пытаясь встать, падал на землю. Наконец, когда тот остался стоять, подал знак обыскать его.

Тимоха, пошатываясь, стоял, пока два немца обыскивали его. В голове гудело, левое плечо болело, рука отекла, и он почти не чувствовал ее. Правое колено было разбито, кровь пропитала брюки…

Было еще темно, когда Степан разбудил Тимоху.

— Вставай. Все готово.

Тимоха сел, растер обеими руками колено, которое все еще болело, вопросительно посмотрел на Степана:

— Всех разбудил?

— Всех. Четверо нас. Семен отказался: опять рана открылась. Говорит, обузой будет…

— Значит, четверо, — машинально повторил расстроенный Тимоха и посмотрел в ту сторону, где лежал Семен.

Илья и Василий поспешно надевали рубахи, завязывали шнурки на ботинках. К этому времени все в вагоне проснулись, чтобы попрощаться с теми, кто собрался бежать. Огонек коптилки нервно вспыхивал, и в полутьме вагона резкие тени на лицах придавали им фантастический вид: впавшие глаза, провалившиеся рты…

Больной Семен лежал в дальнем углу, отвернувшись к степе, безучастный ко всему. Зная, что сейчас ему особенно плохо от сознания своего бессилия и обреченности, Тимоха подошел к нему, тронул осторожно за плечо.

— Семен, что — передумал?

Тот молча повернулся, печально кивнул головой. Бледное и худое лицо его показалось Тимохе еще более худым, чем всегда.

— А может, все-таки попробуешь? — спросил Тимоха неуверенно, сознавая в душе, что совершенно больной Семен долго не протянет и говорить о побеге бессмысленно. — Может, попробуешь?

Семен отрицательно качнул головой, вздохнул и хотел сказать что-то, но закашлялся и безнадежно махнул рукой. Кашлял долго, а когда отдышался, через силу сказал:

— Желаю всем… дойти до своих… А я… — Он опять махнул рукой. — Всего доброго! Прощай, Володя…