Читать «Живой портрет» онлайн - страница 18

Такон

Беззаконник! Да разреши тебе сказать: Брат может свадьбе помешать Гораздо лучше, чем поклонник. Они тобою только дышат, И если ты тут начудишь, То все, что ты ни натворишь, Потере памяти припишут.

Дон Фернандо

Допустим, свадьбу мы расстроим Или заставим отложить. Но где же выход? Так и жить? Что дальше делать нам обоим?

Такон

Подкарауливай с терпеньем Удобный случай.

Дон Фернандо

Ну и что ж?

Такон

В конце концов ты увлечешь Ее в свое самозабвенье, И, только так поладив с нею, Увидев, что она твоя, Ты можешь, правды не тая, Идти к отцу с женой своею.

Дон Фернандо

А если явится сюда Сын настоящий?

Такон

Ну, так что же? Да если вас сравнить построже, Ты больше сын.

Дон Фернандо

Как так?

Такон

Да, да! Когда отсюда он убрался, В том возрасте, в семнадцать лет, Он был похож на свой портрет, Который тут висеть остался: Он был такой, как ты сейчас. Отец, приятель и сестрица Имели право ошибиться, — Я сам бы мог попутать вас. Но за пятнадцать долгих лет Чего-чего не испытал он, И огрубел и возмужал он, И на мальчишеский портрет, Который залу украшает, Не он, а ты похож теперь. Да пусть является! Поверь, Его никто тут не узнает. Тебе — пожалуйте обедать, А сыну — с богом, проходи! А будет спорить, так, гляди, И палок может он отведать.

Дон Фернандо

Ну, а приметы ведь не шутка? Он скажет им, он убедит…

Такон

Нас убеждает внешний вид Скорей, чем доводы рассудка. Старик, влюбившись в это сходство, Такую глупость проглотил, Как то, что ты его забыл. Уж это ли не сумасбродство?

Дон Фернандо

Куда вы с ним ходили?

Такон

Плохо, Что этого ты не видал. Казалось мне, что я попал Во времена царя Гороха. Старик наш, очень огорченный, Что ты не узнаешь его, В жилище друга одного Созвал консилиум ученый, Он и меня туда повел, Чтоб рассказать им все. Приходим И в зале трех мужей находим, Усевшихся за круглый стол. Как только с пылом красноречья Успел я казус изложить, Один сказал: «Не может быть!» Другой: «Да, есть противоречья». Но тут старик взорвался: «Как Противоречия? Простите, Вы, можно ли помочь, скажите, А я клянусь, что это так. Я только жду от вас ответа, Доступно ль это медицине». Тут первый доктор по-латыни Сказал: «Безумие». На это Другой изрек не без упорства: «Не знаю. Случай небывалый. При слабоумии — пожалуй, Без слабоумия — притворство». А третьего одышка мучит, Толстяк (со смеху умер я). Он, отдуваясь и кряхтя, Спросил: «Он помнит то, что учит?» Я отвечаю: «Нет, сеньор, Способен он забыть, ей-ей, О том, что я его лакей». Он смотрит на меня в упор И говорит: «Пусть ест окрошку С зеленым луком, с чесноком И запивает молоком, Прихлебывая понемножку». Затем приносят извиненья Они и с важностью идут На совещание. И тут Старик наш потерял терпенье. Он рассердился не на шутку И говорит: «Гоните их! Как могут вразумить других Врачи, лишенные рассудка? Домой!» Забвенью твоему, Чем более оно нелепо, Тем более он верит слепо, Не веря больше ничему. И если только не по сердцу И не по вкусу что-нибудь, И кормят плохо, ты забудь, Что он отец, — и всыпь им перцу!