Читать «Лисянский» онлайн - страница 178

В кают-компании установилась тишина, каждый погрузился в тяжелые раздумья о судьбе человеческой. Чтобы развеять грустное настроение, Лисянский спросил у Коробицына:

— Как же вы теперь, Николай Иванович? Вновь будете контракт заключать на вояж дальний?

Коробицын, отрицая, покачал головой:

— Избавьте, Юрий Федорович, я свое намаялся. Вот сдам товар компании, расчет возьму и к зиме укачу к себе в Великий Устюг.

— Ну а мы, — командир оглядел офицеров, — отдохнем в отпуске и опять по кораблям флота российского, службу править…

А что же думал командир «Надежды», где случилась трагедия с Головачевым? Глухо, сквозь зубы вспоминал он об этом: «Недоразумения и неприятные объяснения, случившиеся на корабле нашем в начале путешествия, о коих упоминать здесь не нужно, были печальным к тому поводом».

Увы, не хватило мореплавателю искренности и мужества признать свою неправоту и свою вину…

Выгрузка товаров скоро закончилась, и «Нева» стала в док. Прошел слух, что весной правление компании вновь пошлет ее в Русскую Америку.

Лисянский сдал шлюп и тепло простился с экипажем. Офицеры преподнесли ему золотую шпагу с надписью на эфесе: «Благодарность команды корабля «Нева».

* * *

Как и было задумано, командир «Невы», сдав корабль, тут же ушел в отпуск и начал корпеть над записками о закончившемся вояже. По свежим следам вспоминал забытые эпизоды, находил новые черновые наброски, делал многочисленные правки. Предстояло не просто изложить тьму происшедших событий корабельной жизни, описать неведомые ранее земли, но и заинтересовать читателя, заставить его сопереживать всем треволнениям в кругосветке, стать ее незримыми очевидцами.

Начиная с острова Пасхи, куда впервые ступил русский человек, Лисянский не только описал лоцию, ландшафт, этнографию Маркизовых и Сандвичевых островов, русских владений на Кадьяке, в Америке, но и подметил многое, мимо чего проходили его предшественники Кук и Лаперуз. Простым, доступным языком старался ознакомить россиян с бытом и нравами далеких народов. Закончив рукопись, скрупулезно вычертил морские карты, отшлифовал собственноручные эскизы и рисунки побережья, островов, диковинных вещей местных жителей. Здесь он проявил себя как опытный мореплаватель, вдумчивый ученый-исследователь, пытливый и наблюдательный этнограф и бытописатель.

Закончив работу, он обратился к морскому министру Чичагову. Выслушав командира «Невы», министр холодно заметил:

— Крузенштерн, я знаю, тоже готовит описание вашего вояжа. Для чего же вам писать о том же?

«Странно, — подумал Лисянский, — Чичагов толкует о Крузенштерне, мне доподлинно известно, что он находится давно в своем имении, еще не приступал к работе над сочинением».

— Нет, ваше высокопревосходительство, сие не одно и то же. Более половины вояжа я находился в самостоятельном плавании, в разных местах с Крузенштерном. И кроме того, мы условились с ним заранее о предметах нашего описания, чтобы не было повторов.