Читать «Пересуд» онлайн - страница 122
Алексей Иванович Слаповский
— Легко.
— Ну? — обратился Маховец к пассажирам. — Кого отпустим?
— А давайте всех! — сказал Сережа Личкин, который опять выпил и опять изрядно захмелел. — И поедем одни! В Сочи!
— Ага. Пять метров отъедем, и они всех нас постреляют.
— Да? А мы тогда сдадимся!
— Хочешь сдаться?
— Нет. Но что делать-то?
— Спать! — сказал Маховец.
— Спать я не хочу, — улыбнулся Сережа. — Я уже поспал. Я лучше еще выпью.
— Ну? — напомнил Маховец. — Кого?
— Нас с дочерью выпустите! — потребовала Любовь Яковлевна. — Она как раз и женщина, и больная, ей операцию делали, она кровью истекает! — сообщила она и бандитам, и пассажирам, чтобы не вздумали ее осуждать. Если бы она за себя просила, а то ведь за дочь!
Но Арина все испортила.
— Ничего я не истекаю, — сказала она. — Хочешь — иди одна.
— Вот, посмотрите на нее! — возмутилась Любовь Яковлевна. — Тебе что ли тут лучше?
— Да уж лучше, чем с тобой! — Арина наслаждалась возможностью говорить матери правду.
— Надо девушку эту отпустить, — сказал Мельчук, не уточняя.
Все поняли, какую девушку.
Но и Вика, как ни странно, отказалась, покачав головой.
— Иди, — повернулся к ней Тихон.
— Сам иди.
— Она добавки хочет! — захохотал Личкин.
— Что же это такое? — удивился Маховец. — Всем тут нравится? Мне это приятно, честное слово! И вам? И вам?
Он задал эти вопросы Наталье и Нине.
— Пошел вон! — презрительно ответила Наталья. Ее клонило ко сну, она откинула сиденье и уже впадала в пьяную дрему.
— Иди, Наташа, — попросил Курков. — Ты сама не понимаешь, что делаешь.
— Все я понимаю, отстань!
А Нина Маховцу не ответила. Она очень боялась того, что может случиться, но не хотела оставлять Ваню. То, что меж ними началось, может продолжаться только здесь, а там будет уже не так или вообще не будет.
— У меня мать болеет! — сказал Димон. — Отпустите меня. Она там умереть без меня может. Имейте совесть!
— Ну, иди, — разрешил Маховец. — Подойди к двери и жди. Кто еще?
— Иди, дура! — сказала Любовь Яковлевна дочери. — Христом Богом тебя прошу, иди!
— А почему женщины обязательно? — подал голос Тепчилин. — У нас равенство. И ты же говорил, — напомнил он Притулову, — что бабы вообще не люди.
— Я не так говорил, а если и говорил, то это я говорил, а ты помолчи! Давайте лучше господина Федорова отпустим!
— Федоров не заложник, — напомнил Маховец.
— Неважно. Зато как они ему рады будут!
Маховец понял ход мыслей Притулова. Федоров — личность известная. Случай попадет в газеты, он и без Федорова попал бы, а с Федоровым будет международная огласка. И ментам вряд ли нужно, чтобы он погибал в перестрелке, и они действительно будут ему рады.
В трубке завозился голос, как зажатый в кулаке кузнечик. Маховец поднес трубку к уху.
— В чем дело? — спросил полковник.
— Никто идти не хочет.
— Ты мне голову не морочь!
— Я серьезно, можешь сам спросить. Хочет только один мужчина, а еще мы Федорова предлагаем.
Полковник ответил почти без паузы:
— Ладно.
— Я согласия не давал, — сказал Федоров.
Полковник попросил Маховца дать трубку Федорову, тот повторил: