Читать «Знак вопроса 1993 № 3-4» онлайн - страница 29

Но при чем здесь Румер и Бартини? Помните детскую игру «тепло-холодно»? Знакомство Румера с Эйнштейном? «Холодно»! Румер как несостоявшийся творец советской бомбы? «Теплее». Эта ниточка тянется прямо к Курчатову. Не странно ли — будущий создатель советской бомбы в начале войны тоже работал на ВМФ! Снова совпадение?

Берлиц и Мур полагают, что в чисто техническом смысле «Филадельфийский проект» — развитие работ Эйнштейна по электромагнитной защите кораблей от мин и торпед. И что аппаратура «Элдриджа» создана на основе стандартной установки размагничивания судов. Но именно защитой кораблей от немецких магнитных мин занимался на Черноморском флоте И. Курчатов! Этот факт указан даже в «Советском энциклопедическом словаре». Правда, там он — создатель размагничивающей установки. Но первые биографы Курчатова писали лишь о внедрении изобретения, которым с нами поделились союзники. Известно, сколь «охотно» они делились своими секретами: Черчилль, например, отказывался поставлять нам даже обычный «Спитфайр» — ссылаясь на то, что та машина — «на секретном листе». «Дело Розенбергов», успехи Блейка, Лонгдейла, Филби, Фукса, Абеля и других, еще не известных героев «Урановой проблемы» — пример того, как удовлетворялся наш интерес к оборонным технологиям Запада. Существует некоторая вероятность того, что Курчатов продублировал «Филадельфийский эксперимент» и, судя по всему, успешно. Иначе непонятно, за что Сталин пожаловал ученому звание академика в 1943 году — задолго до первых атомных успехов.

…Курчатов дружил с Королевым. Королев — «сокамерник» Бартини по туполевскому КБ. Это — важно? Не знаю. Нет иерархии фактов — невозможен отбор. Чрезвычайно неуютное, зыбкое ощущение связи всего со всем — и кажется, что дамское зеркальце, выпавшее из сумочки в Барнауле, отзовется колебанием курса акций концерна «Де Бирс»…

Сверхзвуковой бомбардировщик Бартини — машина, которая не давала покоя моему другу-художнику — проектировался при содействии С. П. Королева. Тончайшая ниточка протянулась от Курчатова к Бартини и Румеру. От Румера — к Эйнштейну и «Элдриджу». И, вновь замыкая круг, — к «невидимке»