Читать «Знак вопроса 1993 № 3-4» онлайн - страница 23

Школа?! Идея стягивает единомышленников — это первичный отбор. Трудности при постройке планера — второй тур. Третий этап — в Коктебеле — отсев по способности воспринимать гипнопрограмму…

Припомним наш уговор: эта реконструкция событий, возможно, не имеет к истине никакого отношения. Из двух версий мы выбираем менее скучную. Если факты все же подтверждают наши допущения — тем лучше для фактов. Мы плачем над судьбой какой-нибудь очередной Изауры и порой спокойно проходим мимо реального несчастья: на экране страдания поданы красиво. Возможно, в нас живет тайное чувство поливариантности Бытия. Иначе говоря, все, что можно вообразить, существует в реальности. Не потому ли мы предпочитаем увлекательную выдумку скучной правде?

— Даже очень увлекательную выдумку надо хоть чем-то подкреплять! — возразил Скептик. — Ваш «крымский след» висит исключительно на совпадении сроков прибытия Бартини в Россию и коктебельского слета. Это несерьезно…

Для начала определимся: что желательно доказать? Первое: связь Бартини и Волошина. Второе: то, что Бартини принадлежала особая роль в коктебельских делах. Через эти две точки можно будет провести прямую и проследить — нет ли пересечений с «невидимым самолетом», а также с тем местом, куда в нынешнем веке безуспешно стремились так много разных людей?

…Совершенно точно известно, что идея планерного слета в Крыму, на горе Узун-Сырт принадлежит летчику, конструктору и художнику К. К. Арцеулову. Он же был избран председателем оргкомитета соревнований. Арцеулов знаком с Волошиным примерно с 1908 года. Они не раз встречались и позднее, одна из таких встреч даже запечатлена на фотографии из собрания В. Л. Купченко. Более того, Арцеулов рассказывал, что место будущих стартов они осматривали вдвоем с Волошиным. Известно, что поэт присутствовал на открытии соревнований, знакомился с пилотами и конструкторами. Если бы Бартини был там — они не могли не встретиться.

В известных мемуарах А. С. Яковлева о Бартини ничего нет. Это вполне объяснимо: они плохо переносили друг друга. Но — Арцеулов?! В книге летчика и писателя Марка Галлая «Жизнь Арцеулова» подробно изложены все перипетии слета и перечислены все мало-мальски известные люди, прошедшие школу Коктебеля. Не странно ли — Арцеулов и Галлай, прекрасно знавшие «непонятого гения советской авиации», не удостоили его ни строчкой!

У Яковлева мы читаем, что технический комитет слета возглавлял Н. Д. Анощенко. Но только до конца соревнований. Его планер «Макака» признали чрезвычайно неудачным — по этой ли причине или по какой-то другой, но от руководства техкомитетом он отошел. О том, кто его заменил, Яковлев умалчивает. Между тем оказалось, что после Анощенко председателем техкомитета Московского Общества друзей Воздушного Флота был избран… Бартини! Могло ли такое случиться, если бы он не принимал активнейшего участия в делах первого слета?

На втором слете, который состоялся 2 года спустя, Бартини участвовал как конструктор и пилот. В Коктебель он привез планер, построенный вместе с В. Мясищевым, будущим создателем знаменитых стратегических бомбардировщиков. В том же 1925 году удовлетворен рапорт Бартини о переводе из Москвы в Севастополь, в гидроавиацию Черноморского флота.