Читать ««No Woman No Cry»: Моя жизнь с Бобом Марли» онлайн - страница 39

— Что я, не мужчина, чтобы командовать в своем доме? — кричал он. — Почему я не могу сам разобраться с собственной женой?

Однако тетушка — миниатюрная, но властная — сказала:

— Я не для этого ее отдавала в школу.

Она добавила много других обидных слов, потому что в очередной раз решила, что я сбилась с пути.

— Когда мужчина позволяет себе поднять на тебя руку, ничего хорошего нет, — настаивала она, — это дурной знак. Теперь я воочию убедилась, он с тобой безобразно обращается, ты не должна здесь прозябать, я тебя не для такой жизни растила! — И так далее, и тому подобное.

И я позволила ей увезти меня к себе. А потом пришел Боб и мы с ним, разумеется, помирились. И с тетушкой тоже.

В то время отношения мужа и жены казались мне нерушимыми узами — ты связан и даже не думаешь о том, чтобы вырваться. Или настолько отдаешь себя, что думаешь: «Это на всю жизнь, пути назад нет». Брачная клятва сама по себе была достаточным доказательством — «в горе и в радости, в богатстве и в бедности…». Кроме того, я любила такую жизнь и никогда не думала, что это может закончиться. Я не могла даже представить, что Боб покинет меня так скоро и отправится в мир иной в тридцать шесть. Я не ожидала многого, что произошло потом со мной. Выходя замуж, я, как и все девятнадцатилетние девчонки, думала, что так и будет всегда — любовь и счастье. Замужество потребовало от меня полной самоотдачи. Я не просто любила Боба: я знала, что всегда буду его другом, что бы ни случилось. Мы были больше, чем просто муж и жена, — мы были друзьями. Или, если посмотреть на это с другой стороны, несмотря на наш брак, мы решили оставаться друзьями.

Что касается тетушки и вопроса, где нам жить, все было отложено до поры до времени. Довольно скоро записи, которые делали «The Wailers» для «Studio One» и нашего собственного лейбла «Wail'NSoul'M Productions», а также радиоэфиры снова сделали нас звездами на Ямайке. «The Wailers» и «The Soulettes» начали играть небольшие концерты на Северном берегу, на Борнмут-бич, на Кубе и в других карибских точках вроде Золотого Берега на острове Сент-Томас. А тетушка, которая всегда прикрывала мой тыл, охотно согласилась стать няней. Без нее нам никогда не удалось бы столько сделать, и Боб, несмотря на свои с ней столкновения, понимал это и любил ее за отзывчивость.

Но вместе с тем я поняла, что слишком рано взвалила на себя такой груз ответственности. К двадцати двум годам я имела двоих детей и все еще не вырвалась из Тренчтауна. Я чувствовала угрызения совести от того, что дети росли в агрессивной среде, которая, похоже, не собиралась меняться. Бедность, коррупция и преступность — все было на том же уровне, как и прежде. Боб видел, что я не собираюсь сдаваться и принимать все как есть. Разве я могла бы допустить такое будущее для наших детей? Я каждый день спрашивала себя: «Чего мы ждем? Что можно сделать сегодня? Давайте же что-нибудь изменим!» Ситуация напоминала затишье перед бурей: вроде все спокойно, но взрыва не миновать.