Читать «Поворот Колеса» онлайн - страница 230

Он потянул руку. Прикосновение было легким, как взмах крыла бабочки. Саймон ощутил нежную, прохладную кожу, покрытую мурашками — в сарае было прохладно.

Мириамель сонно заворчала и резко махнула рукой, словно отгоняя какую-то ползучую тварь. Саймон быстро отодвинулся.

Некоторое время он сидел неподвижно, чувствуя себя вором, которого застали на месте преступления. Наконец, немного успокоившись, он снова протянул руку, но на сей раз осторожно потряс ее за плечо.

— Мириамель! Просыпайся, Мириамель!

Она буркнула что-то невнятное и перевернулась на другой бок, спиной к нему. Саймон опять тряхнул ее, уже сильнее. Она протестующе забормотала, ее пальцы тщетно пытались нащупать плащ, словно он мог послужить защитой от жестокого духа, досаждавшего ей.

— Вставай, Мириамель, твоя очередь сторожить.

Но принцесса спала действительно крепко. Тогда Саймон наклонился и сказал ей в самое ухо:

— Просыпайся, пора! — Ее волосы касались его щеки. Мириамель только чуть улыбнулась, как будто кто-то решил подшутить над ней. Глаза ее оставались закрытыми. Саймон медленно опустился и лег рядом с ней. Несколько долгих мгновений он смотрел на нежный контур ее щеки, высвеченный угасающим костром. Потом бережно обнял ее за талию и придвинулся ближе: теперь его грудь касалась спины девушки. Ее волосы все еще щекотали его щеку. Мириамель издала какой-то звук, показавшийся Саймону вполне довольным, шевельнулась еще раз, слегка подтолкнув его спиной и снова затихла. Саймон задержал дыхание, боясь, что она все-таки проснется, боясь, что сам может чихнуть или кашлянуть и тем разрушить до боли прекрасное мгновение. Всем своим телом он чувствовал ее тепло. Она была такой маленькой, гораздо меньше него; ему хотелось свернуться вокруг и защищать ее. Он подумал, что хотел бы вечно лежать так.

Они лежали, прижавшись друг к другу, как два продрогших котенка. Необходимость стоять на часах была забыта — просто уплыла из головы Саймона, как лист, унесенный сильным течением реки.

Саймон проснулся в одиночестве. Мириамель была снаружи, чистила свою лошадь. Потом она вернулась в сарай, где они и позавтракали хлебом и водой. Она ничего не сказала о прошедшей ночи, но Саймону показалось, что в ее поведении стало немного меньше напряженности, как будто какая-то часть льда растаяла, когда они прижимались друг к другу во сне.

Еще шесть дней они ехали по Речной дороге, которую монотонные дожди превратили в полосу сплошной грязи. Была ужасная погода, а на дороге по большей части было так пустынно, что боязнь Мириамели быть узнанной слегка уменьшилась, хотя она по-прежнему прикрывала лицо, когда они проезжали через маленькие городки вроде Брегшейма или Гарвинсвольда. Ночи они проводили в придорожных сараях или под протекающими навесами у изображения святых. Каждый вечер после ужина они сидели у огня, и Мириамель рассказывала о своем детстве в Меремунде. В ответ он вспоминал дни, проведенные среди судомоек и горничных; но проходила ночь за ночью, и Саймон все больше и больше говорил о докторе Моргенсе — о его покладистом характере и редких внезапных вспышках ярости, о его презрении к тем, кто не задает вопросов, и восхищении дивной сложностью жизни.