Читать «Ивушка неплакучая» онлайн - страница 367

С крыльца правленческого дома за ней, посмеиваясь, наблюдали мужики. Тишка говорил Авдею:

— Иди спасай предбывшую свою тещу. Не ровен час, захлебнется, утопнет…

— Выплывет…

— А черт ее зпает, — усомнился Тишка, — вдруг возьмет да и утонет… Пойду прихвачу лодку и сыму ее с кучи. Глядишь, поднесет лампадку. У нее завсегда найдется…

Сев, как и весна, тоже был ранним. Десятка два мощных гусеничных тракторов уже бороздили ровное, хорошо возделанное поле, таща за собой огромные, новейшей конструкции сеялки. В кабине одной машины, оставшейся без трактористки прямо перед посевной, — трактористкой этой была Верка-Недоносок, вышедшая недавно замуж и перекочевавшая в соседпее село Чадаевку, — сидела Феня. На темном, исхудавшем лице ее напряженным блеском светились большие, вроде бы остановившиеся в своей суровости, не менявшие выражения глаза. В сторонке, пересыпая в горсти поспевшую для посева землю, стояли Тимофей Непряхпн и Точка. Тишка говорил с удивлением:

— Третьи сутки без смены. Она что, очумела? Бригадир, могла бы и передать кому трактор-то… Или хотя бы напарницу себе взяла. Она и девчоиок-то измучила. Те тянутся за ней, не хотят отставать. Нинуха моя вон то-нее былинки сделалась, хорошо, что Верушка вовремя убралась из Завидова, а то бы… Этак-то надорваться можно…

— Насчет девчат я с ней поговорю, — сказал Точка. — А Федосью лучше не трогать. Может, только в работе она и забудется на время, пригасит душевную свою боль. Да и то сказать: кто же жалеет, щадит себя в разгар посевной?!

И все-таки на селе были и такие, кто мог в этот час предаваться праздности. Но праздности ли?.. У Штопа-лихиного двора старухи раскинули по бревнам свои темные, широченные и длинные, в неровную сборку, не подверженные решительно никаким модным поветриям юбки. Ораторствовала Штопалиха:

— Что же это с нею творится, бабы? Скажет одно словечко, а потом молчит, молчит. Как бы того… не тронулась разумом! Как, скажи, кончилося для нее. все! Рехнется, ей-богу, бабыньки, рехнется!.. В Кологривовке прошлым летом… слышали, чай?

— Как не слыхать!

— В город, сказывают, увезли Лизавету, в дом для умалишенных…

— А какая красавица была да умница — вроде вот нашей Фенюхи…

Штопалиха, оживившись, посветлев широким лицом, шмыгнула толстым, красноватым носом и вдруг выложила как готовое, со всех сторон обдуманное ею решение:

— В заморскую страну Фенюху надо отправить, там лекарство такое есть… Была у меня племянница, Фекол-ка… Вы-то ее не помните, ребенком ее увезли в город… Влюбилась, глупенькая, в одного… а он неверным оказался. Феколка маялась-маялась душой да и того… помешалась умишком. Увезли ее, слышь, в какую-то дальнюю-предальнюю заморскую страну. И что бы вы думали, бабыньки? Через месяц явилась здоровехонька, хворь ее как рукой сняло. А про того супостата и думать не думает. Вышла, милые, замуж и живет теперя припеваючи… Вот я и говорю, Фенюху бы туда отправить…

— Можа, оно и так, — согласилась одна из старух.

— Как бы не так! — возразила Екатерина Ступкина, передавшая нынешней весной обязанности стряпухи Антонине Ненряхиной. — Там со своими болячками не могут совладать, в заморской-то стране… Видала я восейка по телевизору — все как с ума посходили… орут, дубинками машут, волокут косматых мальчишек в крытые машины, лупят их полицейские по чем попадя… Они те вылечат! Нет уж, бабы, нам самим надо за Феньку браться, не чужая она нам… вместе с нами всю войну… да и теперь вон… Как же можно оставить ее без нашего присмотра?..