Читать «Избранная проза и переписка» онлайн - страница 69

Я под каким-то пустячным предлогом пошла на квартиру Загжевских. Загжевский читал книжку «Dorian Grag», лежа в шезлонге, а брат его, загорелый, красный, быстро обрезал фотографии — виды лагеря. Матери их не было дома.

Не стесняясь меня, младший Загжевский продолжал, по-видимому, свою оправдательную речь:

— Если туристки не умеют гулять, то пускай сидят дома. Мама была на их стороне и со мною не разговаривает. Я перееду жить в барак. Ты почему, — грубо спросил он брата, — не отпечатал заказанные фотографии? Мика Кузякина уже заходила.

— Вы видите, — сказал мне Загжевский, — вас там только не хватало.

— Моя сестра была верна вашей матери до конца, — ответила я и вдруг ощутила желание защищать младшего Загжевского.

Разбирали дело по частям. Запретили частную инициативу прогулок. Наказали мальчиков, Шмарина особо. Девочек послали в бельевую штопать носки и простыни, чтоб «они не скучали летом». А туристок выделили и передали на суд кружка… Лояльный по отношению к администрации, кружок (последний из остающихся), обошелся с Инессой Аше и моею сестрою сурово.

Из жидкого строя, из которого ухитрились выделить только знаменосца и барабанщика (словно бы для расстрела), их заставили выступить на два шага вперед — и отчитали по туристическому своду законов. И предупредили, что могут исключить.

— Вы, — сказал преподаватель словесности, — должны были сорганизовать группу и прежде всего установить хождение строем. Без велосипедов и пивных заводов. Не надо было дразнить мальчиков, находящихся в переходном возрасте. Надо было суметь сварить рис.

Инесса и моя сестра плакали и хотели сами выписаться из кружка, но Маша упросила их этого не делать. И под знаменем, расшитым васильками, маками и ромашками, они стойко гуляли по воскресеньям до своего окончания гимназии. Любительских прогулок больше не разрешали, и туристы этим очень гордились.

ЗАГЖЕВСКИИЙ

Предыдущее рассказываю сейчас вскользь…

Нас было четверо человек детей у родителей. 1918 году мы вдруг оказались в Одессе, и, несмотря на сумятицу, родители стали подумывать, как бы начать наше образование. По-моему, об образовании тогда не могло быть и речи. Детей в гимназиях, по слухам, учили неспешно, кое-как, дескать, все равно доучиться не успеете, а дети, не приготовив урока, законно говорили: «Я не могла купить тетрадку — около магазина Петрококино стреляли. Я не знала, союзники это или банды…» По Одессе расхаживали французы в волчьих полушубках, зуавы гарцевали на рыжих кобылах в Александровском парке, сновали греки и галичане, элегантные поляки…