Читать «Избранная проза и переписка» онлайн - страница 62

— Да, — казала Ася, — я очень хочу поступить в вашу гимназию.

Галя посмотрела мутными, от ревности, глазами на лицо длинноносой красавицы, зацепилась за какое-то ее кружевцо и оборвала его начисто. Ася ничего не поняла, а Коля сказал Гале грубо:

— Уходи, уходи, Комсомолка. И чего десятый барак на вечера пускают?

Дурочка Галя ушла покорно, как собачонка, и сказала толпе своих одноклассниц, которые ей сочувствовали:

— Своих мало было… Я ей все перья-мерья пооборву.

В перерыве между танцами Ася исчезла.

Коля Макаров пошел Асю искать, а его пошла искать Галя. Она шла за ним на расстоянии десяти метров. Они Асю не повстречали, а когда возвращались в зал, то столкнулись со всеми дамами, инспектором и воспитателями.

Для начала наказали Колю и Галю (Гале был лестно, что ее заподозрили в совместной ночной прогулке с Колей, а Коле — обидно), потом обыскали все аллеи и не нашли Асю.

Седьмой барак гудел, как осиное гнездо, дамы от Аси отказались, тетя Лиля плакала, Дреер смеялся.

Через два часа Ася прибежала босая, рассказала, что ее били кулаками в грудь, лепетала по-сербски, просила спасти.

Ее еще ночью решили везти в город Цвитау и спрятать в семье чеха, бывшего русского военнопленного, а утром — созвониться наконец с полицией и успокоить сербов. Ася надела на растерзанные перья-мерья табачный костюмчик, на босые ноги — башмаки Кукурузы и пошла, шатаясь от горя, за воспитателями к воротам лагеря.

— Вы ведете себя странно, — говорил ей Дреер. — Зачем вы пошли к этой бешеной собаке?

— Это его товарищ — бешеный, — плакала Ася. — Он — хуже, чем Мирко. Он говорит: «Я тебя за своего друга могу задушить. Мы, говорит, тебе и на том свете покоя не дадим». Зовут его Святозар Орлович. Имя такое красивое, а человек такой подлый.

— Завтра они будут арестованы, — сказал Дреер.

— Пустите меня к Мирко, — сказала Ася блеющим голосом неожиданно. — Я его поцелую, я его успокою…

— Молчать, — закричал Дреер страшным голосом. — Убирайтесь из гимназии!

Утром никого уже из участников мелодрамы в гимназии не было.

У седьмого барака стояла Галя Щербинская, смотрела хмуро, не доверяла еще, что Аси нет. Спрашивала:

— А вы Колю Макарова не видели?

Прошла спиной и хохоча Шмарина. Подмигнули на окно тети Лили, завешенное кружевцами. Кукуруза выползла на работу, не глядя на нас. Ночной туман рассеивался, снова ожидалась хорошая погода, новые события, необъяснимые протесты.

Снизу, с главной аллеи, кричал инспектор Платон Васильевич:

— Зайдите в канцелярию! Четвертый барак вчера воровал у жителей деревни Альтштадт яблоки, сливы и репу. Собрать всех учеников в зале к пяти часам дня. Где воспитатель Дреер?

* * *

Прошло два месяца. Стояла уже дрянная погода, мы больше не ходили спиной, но зато носили, по новой лагерной моде, медальоны на черных шелковых шнурках длиной по колено. На медальонах были изображены розы, внутри были вставлены овальные фотографии гимназических героев; шнурок полагалось крутить на пальце и при этом делать загадочные глаза. Бельевым дамам мы говорили, что в медальоне — родители, а они не верили.