Читать «Избранная проза и переписка» онлайн - страница 141

Я знаю, что пишут: Сирин, Фельзен, Емельянов — поэты, действительно, не пишут, кроме Штейгера (побывавшего летом в Кишиневе и воспевающего Валь и Пантелеев по-моему, игра в пейзан) и Мандельштама, который всегда готов рифмовать актуальность. Кнута я видела в октябре, когда он приезжал в отпуск. Ладинский по-прежнему в редакции, но похудел вдвое, занят редакторскими интригами, жалуется, пишет плохие рассказы, обкрадывая Чехова текстуально, и какая неожиданная бедность выдумки в прозе! Кажется, я Вам писала, что познакомилась с Тувимом, он производит прекрасное впечатление, но сразу слишком доверчиво отнесся к метафизической атмосфере /нрзб./ болтовни. Неожиданно возникает полулитературная газетка (6 страниц), и у меня уже взяли рассказы. Как жаль, что у меня нет возможности навестить Прагу (все же надеюсь, что однажды это случится) культивировать нашу прежнюю «бодрость и оптимизм», т. е. работоспособность. Если сейчас и не пишутся самые лучшие книги, то во всяком случае вынашиваются. Перечитываю Бабеля, очень нравится. Перечитываю Блока — великолепно. Вашу последнюю книгу не читала и не знаю, о чем она. Можно ли прислать? Мой сын Ваши книги получил с огромным опозданием и даже уже изучил русскую историю. Пишет он по-русски мерзко, но читает очень хорошо и любит Пушкина и Гоголя. Я Вам бесконечно благодарна за эту помощь, ибо книг всегда не хватает. Пишу о русских детях и сама огорчаюсь печальной картине, которая получается. Возможно, что меня издадут в Софии (проза). Одна книга посвящается моей первой любви, о которой не будет сказано приблизительно ни одного слова. Книга будет содержать ряд очерков из жизни русской гимназии в Моравской Тршебове, и проблематично называю ее — «Загжевский». Написано штук семь очерков. И будет еще не менее 20-ти. Не знаете ли Вы адреса Камневых и Каткова? Я бы хотела поздравить всех на праздники. Александр Сергеевич пишет мне. как всегда, мало, но работает, бодр и ждет вызова.

У нас тут лютый холод, и сын мечтает о коньках и санях. Пишите мне. пожалуйста, я Вас очень люблю, всегда Вам благодарна и всегда помню. Сердечный привет Вашим.

Алла Головина

Посылаю стихи, но не помню, не делаю ли это второй раз. Посылаю на письме Вашим дочкам хорошую марку…

Недатированное письмо из Берна в Прагу. На почтовом штемпеле — 11 — XII 1939.

23.

Воистину Воскресе, дорогой Альфред Людвигович, я на днях вернулась в Берн, где поджидала меня Ваша открытка, которая меня очень порадовала. Увы, из нее я поняла все же только то, что Вы меня помните, так как весь текст был закрыт штемпелями и я ничего не смогла прочесть. Пожалуйста. Напишите мне на машинке следующий раз. Я так всегда поджидаю Ваших писем, и их так трудно читать, если написаны они от руки — многое разобрать не могу. Саша, Муся Долгорукая, Тамара, Митя Вам очень кланяются. Книга «Наедине» у меня не здесь — я очень сожалею, что не могу Вам ее послать. Набоков уезжает с семьей в Америку. Тамара живет за городом и очень много работает на огороде. Многие поуезжали и продолжают уезжать.