Читать «Утрата» онлайн - страница 34
Карин Альвтеген
Женщина с собакой пошла своей дорогой. Сибилла тяжело выдохнула.
Уно Ельм. Дачный иудушка. Чтоб ты сдох.
Надо делать ноги. Срочно.
Господи, где же ей взять сил?
Выживать — это одно. Это у нее получалось. Но все время убегать?
Она прибавила ходу. Вообразила, что ее уже обнаружили и теперь идут за ней по пятам.
Как Ельм догадался, что это она? По газетной фотографии он узнать ее не мог. Ведь не мог же! А если мог, то она пропала. Ей теперь никуда носу не высунуть.
Нужно изменить прическу.
Она приближалась к кольцевой дороге. Народу было много, и она постаралась затеряться в толпе.
А на нее не смотрят подозрительно? Вон тот на тротуаре. Чего он уставился? Сердце колотилось. Глаза в землю. Слава богу, прошел мимо.
Да. Она расскажет им, как все было на самом деле, и они, конечно, поверят! Ну конечно, они поверят в то, что ей просто захотелось поспать в нормальной постели! Она собиралась все вернуть. Конечно, собиралась! Она просто потеряла кошелек. Не верите?
В метро входила толпа.
Она прошла мимо.
Только куда ей теперь?
На улице Ренсшернас Сибилла свернула на лестницу, которая вела к парку Витаберг. Вверху возвышалась похожая на крепость церковь Святой Софии. Мощная и надежная. Сибилла устала, ей хотелось присесть. Оглянулась. Пусто. Никто ее не преследует.
В церкви стояла плотная тишина. В застекленной будке справа у входа сидел пожилой мужчина. Когда она входила, он ей приветливо кивнул. Кивнув в ответ, она сняла рюкзак.
Внутри было безлюдно, только на скамье у кафедры проповедника сидел мужчина с конским хвостом. Она его узнала. Видела его пару раз в Армии спасения. Он спал, уронив подбородок на грудь.
Она села на заднюю скамью и поставила рядом рюкзак.
Закрыла глаза.
Мир и покой.
Единственное желание.
Старик в стеклянной будке кашлянул, и звук прокатился между стенами. Потом снова воцарилась тишина.
Господь слышит наши молитвы.
Она только что прочитала об этом на плакате у дверей.
Открыв глаза, увидела большой алтарный барельеф. Сколько людей столетиями доверяли Ему свою жизнь, строили эти огромные здания и обращали к Нему свои мольбы. И она тоже. Господи, храни душу ребенка… А еще — пожалуйста, милосердный Боже, сделай так, чтобы мама и папа не умерли. Наверное, Он все-таки ее услышал! Папа-мама вроде живы-здоровы. А еще — помоги мне, заблудшей в пути. Или Он тоже на их стороне?
Там же, где остальные. Все те, кто укладывается в рамки.
А Стинсен, тот, который после четырех неудачных попыток отравиться прыгнул месяц назад с моста Вестербрун? Кем были услышаны его молитвы? А Лена, приезжавшая с автобусами Армии спасения и раздававшая еду — которая вдруг узнала, что у нее неоперабельная опухоль мозга, — разве она этого заслуживала? А Това, а Йонссон, а Смирре? Все они умерли, а жизнь их была кошмаром, и их молитв так никто и не услышал.
Ну уж нет, Господи.
А Йорген Грундберг? Что бы он ни сделал, Ты не должен был вмешивать в это дело меня.
Или Ты тоже хочешь меня наказать? И если так, то
Она встала и снова взвалила на плечи рюкзак. Мира и покоя здесь все равно не найти.