Читать «Божественное пламя» онлайн - страница 6

— Надо же, — сказала царица, — где ты ее взял? Это не Главк. Того же вида, да. Но намного больше.

Они вместе вгляделись в свернувшиеся кольца змеи; сердце ребенка наполнилось гордостью и предчувствием тайны. Он похлопал, как его учили, змею по шее, и ее голова снова опустилась.

Губы Олимпиады приоткрылись, зрачки расширились, покрывая серую радужку; руки, обвивавшие ребенка, ослабли. Все силы, казалось, сосредоточились во взгляде.

— Он знает тебя, — шепнула она. — Будь уверен, сегодня вечером он явился не в первый раз. Наверняка он часто навещал тебя, пока ты спал. Видишь, как он приник. Он хорошо тебя знает. Его послал бог. Это твой демон, Александр.

Лампа мигнула. Сосновая головешка, догорая, вспыхнула голубым пламенем перед тем, как превратиться в горячую золу. Змея быстро стиснула его тело, словно поверяя секрет. Ее чешуя струилась, как вода.

— Я назову его Тюхэ, — сказал он через некоторое время. — Он будет пить молоко из моего золотого кубка. Станет он говорить со мной?

— Кто знает? Он твой демон. Послушай, я расскажу тебе…

Приглушенные невнятные голоса, доносившиеся из зала, зазвучали громко, когда двери распахнулись. Мужчины громко прощались друг с другом, пожелания доброй ночи мешались с шутками и пьяным смехом. Шум обрушился, проникая сквозь все заслоны. Олимпиада оборвала разговор, теснее прижала к себе ребенка и спокойно сказала: «Не волнуйся, он сюда не придет». Но мальчик чувствовал, как напряженно она прислушивается. Раздались звуки тяжелых шагов, потом человек обо что-то споткнулся и выбранился. Древко копья Эгиса с легким стуком ударилось о пол, подошвы щелкнули, когда он взял на караул.

С топотом, волоча ноги, человек поднялся по лестнице. Дверь распахнулась. Царь Филипп с силой захлопнул ее за собой и, даже не взглянув на постель, стал раздеваться.

Олимпиада натянула одеяло. Ребенок, глаза которого округлились от тревоги, на мгновение обрадовался, что лежит спрятанным в утробе из мягкой шерсти и благоухающей материнской плоти. Но вскоре он начал испытывать ужас перед опасностью, которой не мог противостоять и которой даже не видел. Он раздвинул складки одеяла и стал подглядывать: лучше точно знать, чем гадать попусту.

Царь уже был обнажен; поставив ногу на мягкий пуф рядом со столиком для притираний, он развязывал ремни сандалии. Обрамленное черной бородой лицо он склонил набок, чтобы лучше видеть; его слепой глаз был обращен к кровати.

Минул уже год с того времени, как ребенок стал появляться на площадке борцов, когда кто-нибудь заслуживающий доверия брал его с собою. Нагие тела или одетые, все едины, разве что можно было увидеть боевые шрамы мужчин. Но нагота отца, которую он редко видел, всегда возбуждала в мальчике отвращение. Теперь, потеряв глаз при осаде Метоны, Филипп стал внушать ужас. Поначалу глаз скрывала повязка, из-под которой стекали, оставляя грязный след и теряясь в бороде, окрашенные кровью слезы. Потом они высохли и повязка была снята. Веко, пронзенное стрелой, было сморщено и испещрено красными шрамами, ресницы склеены чем-то желтым. Сами они были черными, как и на здоровом глазу, как и борода, и пучки волос на голенях, плечах и груди; полоска черных волос спускалась по животу к кусту, росшему в паху, словно вторая борода. Руки, шея и ноги были обильно покрыты рубцами — белыми, красными или багровыми. Царь рыгнул, наполняя воздух запахом винного перегара; обнажилась щербина в зубах. Ребенок, приникший к узкой щели, внезапно понял, на кого похож отец. Это был великан-людоед, одноглазый Полифем, захвативший спутников Одиссея и сожравший их живьем.