Читать «Чертог фантазии. Новеллы» онлайн - страница 5

— С вашего позволения, — сказал он, — поскольку у нас нет каталога, я проведу вас по музею и покажу его особые достопримечательности. Для начала здесь вот отборная коллекция чучел.

Ближе всех к дверям стояло подобие волка и правда, отличной выделки: могучая взъерошенная морда по-волчьи свирепо глядела большими стеклянными глазами. Однако же это была всего лишь набитая трухой волчья шкура, такая самая, какой отличаются все звери этой неприглядной породы.

— И чем же этот зверь заслужил свое место в вашей коллекции? — спросил я.

— Этот волк сожрал Красную Шапочку, — отвечал Знаток, — а рядом с ним — заметьте, с более кротким, скорее озабоченным, видом — стоит волчица, которая выкормила Ромула и Рема.

— Скажите! — воскликнул я. — А что это за миленький ягненок с тонкорунной шерсткой, белоснежной, как сама невинность?

— Видно, плохо вы Спенсера читали, — заметил мой провожатый, — а то бы сразу вспомнили «млечно-белого агнца», которого вела Уна. Но Бог с ним, с ягненком. Взгляните лучше на следующий экспонат.

— Ага! — воскликнул я. — На это диковинное животное с черной бычьей головой на тулове белого коня? Но не будет ли слишком уж нелепо предположить, что это — Буцефал, конь Александра?..

— Он самый, — подтвердил Знаток. — А может, вы заодно угадаете имя того знаменитого скакуна, что стоит рядом с ним?

Возле прославленного Буцефала стоял сущий конский скелет: тощие ребра белели из-под неухоженной шкуры. Но если бы сердце мое тут же не прониклось жалостью к несчастной животине, то не стоило бы и продолжать осмотр музея. Собранные диковинки свозились со всех четырех сторон света, старательно и неутомимо разыскивались по глубинам морским, по древним дворцам и гробницам не для тех, кто не узнал бы этого несравненного коня.

— Это Россинант! — восторженно провозгласил я.

Так оно и оказалось! Восхищение благородным и доблестным конем отчасти ослабило мой интерес к остальным животным, а между тем многие из них достойны были бы внимания самого Кювье. Был тут осел, которого немилосердно вздул Питер Белл, а также ослица, претерпевшая таковое же обхождение от библейского пророка Валаама. Впрочем, насчет подлинности второго чучела имелись некоторые сомнения. Мой провожатый указал на почтенного Аргуса, верного пса Одиссея, и на другого зверя (судя по шкуре, тоже собачьей породы), худо сохранившегося и некогда вроде бы трехголового. Это был Цербер. Меня весьма позабавило, когда в укромном углу обнаружилась лиса, прославившаяся потерей хвоста. Были там и кошачьи чучела, которые меня, обожателя этого домашнего зверька, особенно умилили. Чего стоил один кот доктора Джонсона Ходж; возле него пребывали возлюбленные коты Магомета, Грея и Вальтера Скотта, а рядом с ними — Кот в Сапогах и чрезвычайно величавая кошка, которая была божеством древнего Египта. Дальше стоял ручной медведь Байрона. Еще там, помнится, был Эриманфский вепрь, шкура дракона святого Георгия и кожа змея Пифона, а возле — другая кожа, прельстительно-переливчатая, предположительно облекавшая искусителя Евы, который был «хитрее всех зверей полевых». На стене красовались рога оленя, подстреленного Шекспиром, а на полу лежал массивный панцирь черепахи, упавшей на голову Эсхилу. В одном ряду, донельзя жизнеподобные,' стояли священный бык Апис, бодливая корова со сломанным рогом и оголтелого вида телка — как я понял, та самая, что перепрыгнула через луну. Верно, она расшиблась, падая с небес. Я отвел от них взгляд и увидел неописуемое страшилище, которое оказалось грифоном.