Читать «Сад Эдема» онлайн - страница 205

С не меньшей путаницей столкнулся Вейнер, когда попытался установить обстоятельства открытия обломков черепа. Аббот утверждал, что первый фрагмент «после долгих поисков нашел сам Даусон». Он попросту подобрал на одной из гравиевых куч обломок «кокосового ореха», раздробленного рабочими. В книге Вудворда также приводится история с «кокосовым орехом», но обломок его попадает в руки Даусона от землекопа. Даусон же ни разу не упоминал о «кокосовом орехе», а его рассказ вообще противоречит такой версии. Он считал, что рабочим попался целый череп с нижней челюстью, который они раздробили, не заметив находки, а обломки перемешали с гравием, из которого их извлекли потом в ходе раскопок.

Сами по себе раскопки производили более чем странное впечатление: они не отличались методической точностью и тщательностью хотя бы уже потому, что среди документации отсутствовал план взаимного расположения находок и не оказалось измерений, касающихся глубины их залегания. Впрочем, о какой точности можно было говорить, если большинство культурных остатков было извлечено из гравия, уже разрушенного ранее рабочими, a in situ залегали лишь находки особой важности — «рубило» и нижняя челюсть! Внимательный анализ текстов первых отчетов, появившихся в печати, привел Вейнера к выводу о том, что клык не был найден в слое: ведь, согласно Вудворду, гравий сначала произвольно рассыпался на поверхности земли, где его промывало дождем, продувало ветром, и лишь потом этот искусственно созданный слой расчерчивали на квадраты, тщательно просматривали гальку и просеивали ее сквозь сито. Можно ли было в таких условиях с уверенностью говорить, где первоначально залегал клык эоантропа? Осборн, правда, рассказывал, что во время его визита в Британский музей в 1920 г. Вудворд показывал ему «рабочий план расположения разных находок внутри и вне ямы» Пильтдауна, но имел ли какую научную ценность этот загадочный чертеж при той странной даже для начала XX в. методике раскопок «уникального памятника» с сенсационными останками «недостающего звена»? Почему никто из скептиков не обратил внимание на эту сторону «пильтдаунского открытия»?

А каков разнобой в сообщениях, касающихся весьма существенных деталей и обстоятельств, при которых делались отдельные находки! Так, Вудворд писал, что височную часть черепа он нашел на груде гравия, выброшенного рабочими из ямы, а обломок нижней челюсти Даусон извлек из прослойки незатронутого лопатами гравия на дне ее. Даусон не противоречит Вудворду в части, касающейся челюсти, но височную кость, по его утверждению, тот нашел «на расстоянии одного ярда от челюсти и примерно на том же уровне»! Казалось, Вудворду, упорно отстаивавшему совместимость челюсти и черепа, следовало бы поддержать версию Даусона, но он не делает этого, хотя статья Даусона из «Hastings naturalist» от 25 марта 1913 г. ему знакома. Она имеется в архиве Вудворда среди подборки оттисков, датирована и украшена дарственной надписью автора. Примечательная несогласованность! И она не единственная. Вейнер обратил внимание на то, как описывают Даусон и Вудворд открытие костяного орудия, известие о котором взбудоражило в свое время воображение археологов. Если Даусон дает понять, что разломанный на многие части приостренный наконечник из бедренной кости древнего слона обнаружен под слоем гальки, где залегали обломки черепа эоантропа, то Вудворд указывает, что наконечник был разломан на два точно совмещающихся друг с другом фрагмента, но залегали они не в гравии, а в «темной растительной почве под оградой, которую Кенвард любезно дал нам согласие сдвинуть в сторону». Это обстоятельство вынуждает затем Вудворда объяснять, почему он считает возможным отнести костяное орудие к слою гравия с обломками черепа, а не чернозема, где, как известно, ранее находили обломки керамики железного века и другие культурные остатки поздних эпох. Он обратил внимание на сходство окраски и внешнего облика костяного изделия с мелкими костями, найденными в гравии. К тому же на поверхности бедренной кости слона удалось проследить частицы глины, сходной с глиной, которая подстилает гравиевый горизонт. Таинственный фальсификатор мог вздохнуть свободно: орудие из кости, приостренное железным ножом, связали не со слоем железного века (очевидно, запасный вариант объяснения на случай быстрого разоблачения фальшивки), а с горизонтом «человека зари». Даусон, как все более убеждался Вейнер, вообще отличался крайней небрежностью в наблюдениях: он писал, что верхняя часть восходящей ветви челюсти эоантропа сгнила, в то время как она была просто сломана; носовая косточка, по его словам, «плохой сохранности», «разломана, но складывается вместе», а она, согласно описанию Вудворда, «исключительно хорошей сохранности»; он дает понять, что в Пильтдауне найдено довольно значительное количество обработанных кремней, а Вудворд упоминает лишь о трех камнях, сходных с изделиями древнекаменного века; в письме Вудворду от 20 января 1915 г. Даусон писал об открытии в Шеффилд Парке левой лобной кости второго эоантропа и тщательно охарактеризовал ее, а это, как теперь выяснялось, была не левая, а правая лобная кость, и к тому же, как установили в 30-е годы антропологи, кость несомненно представляла собой часть черепа, найденного в Баркхам Манер (!). Произошла ошибка в изложении или подмена одной кости другой? Если верно первое предположение, то как можно было найти обломки уникального черепа, разбросанные друг от друга на расстоянии нескольких миль? К тому же одна часть лобной кости залегала в гравии, а другая валялась на поверхности вспаханного поля. Затылочная кость из Шеффилд Парка с анатомической точки зрения не могла принадлежать черепу, от которого сохранились лобные части, а ведь именно она не позволила сразу уяснить, что в Барк-хам Манер и Шеффилд Парке найдены обломки не двух, а одного черепа. Кто недооценивал способность антропологов разгадать ребус, основываясь на анализе даже столь незначительных фрагментов черепа? Как, наконец, объяснить, что Даусон, согласно оценкам его ближайших коллег, человек пунктуальный и скрупулезный, не сообщил Вудворду, где точно находится место открытия второго черепа эоантропа, а тот при встречах, получая фрагменты, не интересовался, где они обнаружены? Ведь по крайней мере дважды, в январе и июле 1915 г., Даусон передавал Вудворду новые находки (не ясно, когда была отдана затылочная кость). Ссылки на последовавшую вскоре болезнь Даусона и опасение в связи с этим беспокоить его по меньшей мере странны. Ему следовало самому побеспокоиться о том, чтобы Вудворд знал, где сделано решающее открытие!