Читать «Памирская быль» онлайн - страница 9

Высоко в небе послышался крик орла. Капитан Тайнас, рассказав спортсменам о Памире, поднял голову, прислушался. Остальные вместе с ним долго наблюдали за плавным полетом птицы.

— А ведь орел слабоват против нас! — заключил вдруг Виктор Датченко. — Выше пика ему не взлететь. А мы взлетим.

— Вот совпадение! — Юра Юматов хлопнул товарища по плечу. — Я тоже об этом подумал.

День был на исходе. Потянуло вечерней прохладой. Послышалась команда дневального:

— Приготовиться к ужину!

ИЗ ДНЕВНИКА СЕРЖАНТА ДАТЧЕНКО

«Когда раскрывается люк и видно в сизой дымке землю, то шагнуть ей навстречу не так-то просто. Я, например, всегда волнуюсь. Мне кажется, что даже подполковник Морозов волнуется. Я заметил сегодня, как его веселое лицо помрачнело, губы плотно сжались. А ведь он мировой рекордсмен… Но волнение мгновенно проходит, как только вспыхнет и замрет над головой купол парашюта. Дальше, по словам лейтенанта Сидоренко, дело в технике спуска. Вот технику приобрести трудно. Но не труднее, чем избираться собственными ногами на «Крышу мира». Конечно, это интересно. Красивые склоны, чистый горный воздух, быстрые, неудержимые речушки, бегущие по камням, сверкающий белизной снег и слоеные гигантские «пироги» каменных глыб… Не плохо бы вместе с Пашенькой побродить здесь!.. По мы не развлекаемся, не отдыхаем, как туристы, а упражняемся в ходьбе по памирским кручам… Парашютист должен знать все капризы гор, уметь спускаться с вершин, быть готовым ко всяким неожиданностям в условиях снежного высокогорья… Я это прекрасно понимаю, выполняю все требования, но… альпинистом не хотел бы стать. Идешь нагруженный до предела и думаешь: только бы не разорвалось от напряжения сердце!.. На кого ни глянешь, — не узнать. Лица густо намазаны кремом, иные даже губной помадой. Появись такой краснолицый в городе, люди шарахаться будут от него. А бородачей сколько появилось! На глазах у многих темные очки, губы в матовой помаде… Только никакой крем и губная помада не спасают от солнечных ожогов. Нужна такая мазь, чтобы отражала солнечные лучи не стекала с лица, не вызывала потливость и раздражение кожи. И чтоб не пачкала одежду. Я знаю, Пашенька такой крем запросто составила бы у себя в аптеке…

Неприятная штука — солнечные ожоги лица, особенно губ. Но не меньшее испытание — подниматься вверх по нехоженым горным тропам. Отвоевываешь у высоты буквально каждый сантиметр. Идешь, согнувшись в три погибели, чуть ли не задеваешь носом ботинки товарища, шагающего впереди. На спине вместо привычного парашюта — тяжелый рюкзак, в руках ледоруб. Ребята шутят: «горно-вьючный парашютист…»

Дышать трудно, не хватает воздуха. Глотаешь его, а он пустой.

Ходили в горы уже много раз, и с каждым разом все более сложные походы. Нас подвергают так называемой активной акклиматизации — приучают организм к малому атмосферному давлению и кислородному голоданию. Мне это дается тяжело, потому что никогда не занимался альпинизмом, да и вообще ходил мало. Словом, не силен я оказался для высокогорных походов. Шагаю, выбиваясь из сил. В глазах темнеет, пот ручьем бежит по спине. Упал один раз. Поднял меня Саша Мешков. Я сказал, что споткнулся, потерял равновесие. На самом же деле я просто выдохся. Иду и в уме приказываю себе: «Иди, Виктор, ты же коммунист». Потом подниму немного голову, примечу какой-нибудь ориентир я загадываю: «Если дойду и не упаду, то Пашенька любит меня». А поскольку я хочу, чтоб любила, стараюсь, иду. Значит, сам ее люблю…