Читать «Длинные уши в траве. История косули Рыжки» онлайн - страница 77

— Знаешь, давай скажем маме с папкой, что мы поставим палатку и будем здесь спать. Здесь, под этим говорящим деревом.

— Хорошо, — ответила я. — Вечером, когда стемнеет, я тебе напомню об этом.

— Ладно. Буду разговаривать с деревом, а потом усну.

Ивча ни за что не хотела уходить из леса. Ну что ж, я оставила ее там, но не успела выйти на дорогу, как она примчалась ко мне. Вот и все ее геройство! Все-то она умеет, все-то знает и может, но только тогда, когда кто-нибудь поблизости. Ей кажется, что все это нормально, так и должно быть, — знает, что она еще маленькая и ей все прощается.

Вечером к папке приехал на малолитражном «трабанте» его знакомый из института, они сидели на лавочке между березками, о чем-то разговаривали, этот человек все время повторял: «Ну хорошо, хорошо, однако нельзя закрывать на это глаза».

Мама с Ивчей были на лугу позади дома, где у воды растут шампиньоны, а я взяла садовые ножницы и стала выстригать из живой изгороди малинник.

И тут я увидела Рыжку, она стояла на склоне и недоверчиво оглядывала «трабант». Я подошла к дороге, чтобы и она меня увидала, но она и без того меня учуяла, потому что тихонько свистнула, но к даче все равно не приближалась.

К Рыжкиному посвистыванию мы все очень чуткие, папка тоже услыхал ее, встал и сказал своему знакомому:

— Посиди здесь, мне надо покормить косулю.

Я заметила, как папкин знакомый после этих слов посмотрел на папку очень странным взглядом, а папка засмеялся:

— Все, что ты слышал, правда, я еще не спятил.

Я побежала в дом согреть Рыжке кашу, а папка проверил мизинцем, не слишком ли горяча она. Потом облизал мизинец и сказал:

— Не удивительно, что она ей так нравится. Каша для грудничков на цельном молоке. От такой я бы тоже не отказался.

Мы вышли из дому, но Рыжка стояла на склоне и никак не хотела спускаться вниз. Только когда увидела свою розовую миску, чуть сбежала, опять принюхалась, пригляделась к «трабанту» и только потом без особого желания стала спускаться, вонзаясь копытцами в листву так сильно, словно в любую минуту готова была вспрыгнуть и пуститься наутек в лес.

Пан доцент сидел не шевелясь, поэтому Рыжка дала себя уговорить. Вдоль живой изгороди она подкралась к миске и стала жадно уплетать кашу, поминутно поднимая мордочку и косясь на скамейку.

— Ты видишь, она глаз с тебя не спускает, — сказал папка. — К чужим людям она ужасно недоверчива, и это очень хорошо.

Рыжка была испугана и чувствовала себя неуютно, она даже оставила немного каши в миске и, когда я стала влажной тряпочкой вытирать ей нос, все время дергалась, норовя вырваться. Прежде чем я успела ополоснуть миску, она умчалась на косогор, и этот пан доцент сказал: