Читать «Конец одной пушки» онлайн - страница 19

Анри уснул с горьким чувством неудовлетворенности: ничего он не добился, не сделал и половины того, что должен был сделать…

А в это время супрефект, у которого уже звенело в ушах от всех донесений о завтрашней демонстрации, решил изменить тактику. Он отдал приказ снять осаду школы. Это было в одиннадцать вечера.

Полетта не могла понять, почему муж не возвращается домой. Если Анри и впрямь так занят их защитой, он должен знать, что может теперь вернуться. Она сидела в темноте, чтобы не жечь зря электричества, и ждала его. Все в доме спали, кроме товарищей, которые несли дежурство.

Было около часа ночи.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

«Какой-то кошмар!» — сказала Карлотта…

При других обстоятельствах Андреани, пожалуй, приветствовал бы появление охранников. Когда рядом с тобой, чуть ли не у тебя в комнате — разве картонную перегородку можно назвать стеной? — живет рабочий, ты волей-неволей узнаешь, что он собою представляет, а следовательно, узнаешь, что собою представляют и все рабочие. «Карлотта, до чего они грубы!.. Послушать их только… Они напиваются, а потом… Да разве это люди? И наверняка все они коммунисты… Им мало того, что они сами испорчены, они хотят, чтоб и все были такими же, как они. Всех хотят ввергнуть в это позорище. Всех уравнять, снизить до своего уровня…»

Однако позавчера, когда докеры переселились в пустующее здание школы, Андреани заколебался. Как им поступить, чтобы не уронить своего достоинства?.. Последовать за людьми, которых они презирают, или же остаться в трущобе, по-прежнему жить в темной норе, как кроты?

— Надо бы посмотреть, — говорила Карлотта.

Андреани сопротивлялся до самого вечера, приводя все менее и менее веские доводы. Под конец он сказал, что уже поздно: зимой быстро темнеет, надо было за это взяться днем. Если бы их предупредили заранее… «Но рабочим наплевать на нас. Мы не из их среды».

Ночью старики не сомкнули глаз. Андреани уже сожалел, что не решился на переезд хотя бы и вечером. «Даже лучше в темноте — по крайней мере скрыли бы от посторонних глаз свою жалкую рухлядь. Ничего не скажешь, дошли мы с Карлоттой до крайней нищеты…»