Читать «Конец одной пушки» онлайн - страница 140

* * *

— Канал, наверно, замерз. Повернем здесь.

— Мне страшно, Даниель, — тихо говорит Карлотта.

Почему их должны остановить ярко освещенные окна здания бывшей школы? Какое могут иметь для них значение освещенные окна в последнюю ночь? Откуда этим двум старикам знать, что за одним из окон сидит все семейство Леруа и гости — Жак с Франсиной и с детьми? А на столе перед ними — знаменитая утка и еще кое-какие вкусные блюда. За другим окном — Гиттон уговаривает Жежена выпить стаканчик, и его не приходится особенно упрашивать. У Поля, Клодетты и маленького Жана нет елки, зато, вместо елки, на двух стульях красуется велосипед дедушки Ноэля, убранный свечами — электрическими, разумеется. А за третьим окном собрались Бувары, и на этот раз у них в гостях не трое, а пятеро солдат — даже непонятно, откуда Бувар их только берет — прямо специалист по армейским делам! Рядом в комнате — семейство Дюпюи, их и без гостей много. Для них рождественская елка — выздоровление Жослины. Похоже, что она совсем поправилась. А еще дальше…

— Мы нынче собрались по случаю сочельника. А все равно я и сегодня выпью первую рюмку за товарища Сталина! — говорит Папильон, вставая, и поворачивается к портрету, приколотому к стенке. Папильон сам срисовал его, и хотя художник он не искусный, этот портрет ближе сердцу, чем отпечатанный в литографии…

— Правильно! — поддерживает Люсьен, гость Папильона, — А вторую — за здоровье Мориса!

— Я вот все не найду хорошего портрета Мориса, а потому пока и нет еще его портрета на стене. Но у меня есть фотография. На, погляди… — Папильон шарит в кармане пиджака, достает бумажник, открывает его и кладет фотографию на стол.

— Да ведь ты как будто не в партии, — говорит Люсьен, разыгрывая простачка. На самом деле он великолепно все знает.

— Верно. Но одно другому не мешает, — отвечает Папильон. — Ты что думаешь!

— За здоровье…

Старики проходят мимо, ничего обо всем этом не зная. Откуда им знать?

— Даниель, у меня не хватит храбрости.

В ответ он только крепче сжимает ее руку. Рука у нее теплая, мягкая. Карлотта не исхудала. Не то, что он. До сих пор она еще крепкая и полная женщина; на лице и на лбу почти нет морщин, и ни единой серебряной ниточки в черных блестящих волосах, стянутых на затылке в тяжелый узел.

— Даниель, мне страшно!..

Старик утаил от нее, что он предвидел это.

Они идут к молу. В порту слишком много охраны. А у берега мелко. Землечерпалка сегодня все-таки смолкла. Тишина. Только воет ветер, да когда он стихает на мгновенье, доносится парадный звон колоколов.

— Дорогая, так лучше…

Он знал, что она не согласится.

— Ты меня пугаешь! Даниель! Я не хочу!

Но все ее сопротивление лишь на словах. Карлотта покорна его воле.

— Ведь только одна минута, Карлотта! Даже меньше.

И только когда он вынимает из кармана обрывки толстой веревки — все, что смог найти — она начинает тихонько плакать.

— Так мы наверняка уйдем вместе, Карлотта…

— Нет, Даниель!

Она хотела крикнуть, но налетевший ветер заглушил ее голос. Она дрожит всем телом.