Читать «Планета колдовства» онлайн - страница 40

Высокое полосатое существо — чудовищная горилла — стояла теперь перед хаткианским львом. Но это продлилось лишь одно мгновение, а потом космонавт вновь стал самим собой.

— Время игр кончилось, человек с Хатки. Ты пытался охотиться за нами, желал нашей погибели, не так ли? Пусть же теперь смерть будет уделом проигравшему.

Лев исчез и перед ним снова возник Ламбрило. Он стоял приготовившись, как перед смертельной схваткой, зная, что пощады не будет. На взгляд Дэйна хаткианин не сделал ни одного движения, однако костер вспыхнул, будто в него подбросили свежую пищу. Языки пламени отделились от дров и, как красивые и опасные птицы, взлетели в воздух. Они ринулись на Тау и окружили его, начинаясь с земли под его ногами и смыкаясь над его головой.

Они слились и завертелись все быстрее и быстрее, пока Дэйн, удивленно за этим следивший, не увидел как бы сплошное пятно света, сокрывшее Тау в своей огненной сердцевине. Его собственные запястья сильно болели от долгого битья в барабан. Он поднял одну руку, силясь защитить глаза от слепящего света.

Ламбрило запел и тяжкий ливень слов обрушился на них. Дэйн застыл его руки изменили ему, угодив под власть ритма этой чуждой песни! Он тотчас поднял обе руки и опустил их на барабан беспорядочной серией ударов, не имевших отношения ни к песне, требуемой Тау, ни к той, которую пел теперь Ламбрило — бум-ум-ум-ум… Дэйн выбивал это неистово, так лупя в барабан, будто его кулаки попадали в тело хаткианского колдуна. Огненный столб, закачался, завертелся, будто под струей ветра, и исчез. Тау, целый и невредимый, спокойно улыбался.

— Огонь бессилен! — констатировал врач, указывая рукой на Ламбрило, и вопросил:

— Испробуешь ли ты, знахарь, пустить в дело землю, воду, а также и воздух? Что ж, зови сюда свое наводнение, смерч, вызывай землетрясение.

Ничто из этого меня не затронет.

В ночи позади Ламбрило начали появляться какие-то призрачные существа, иные чудовищные, а иные человекоподобные. Дэйну казалось, что некоторых он узнает, другие были ему незнакомы. Люди, одетые в космическую форму или костюмы иных миров, плача, смеясь, проклиная и угрожая шли вместе с монстрами к находившимся у костра людям. Дэйн понял, что все, наступающее сейчас на них, Ламбрило извлек из памяти Тау. Он закрыл глаза, борясь против насильственного вторжения чужого прошлого, но успел перед этим заметить, каким напряженным, утончившимся, так что под тонкой кожей проступили кости, стало лицо у Тау. Врач криво улыбался, узнавая каждое свое воспоминание, принимая на себя заключенную в них боль и отсылая обратно нетронутыми.

— И это лишено теперь силы, человек из тьмы.

Дэйн открыл глаза. Толпившиеся вокруг них призраки постепенно угасали и таяли, теряя вещественность. Ламбрило согнулся и закусил губу. На его лице легко читалась обуревающая его ненависть.

— Я не глина, чтобы твои руки лепили из меня, Ламбрило. А теперь, думаю, настало время действовать мне.

Тау вновь поднял руки, держа их поодаль от тела, ладонями к земле. И одновременно по обе стороны от космонавта начали собираться две черные тени. Они росли, вытягивались, как могут подниматься растения из садовой почвы. Вскоре с двух сторон от врача стояли два черно-белых льва. Высоко воздев руки и напряженно распрямившись, Тау стоял перед Ламбрило, в ужасе опознающем в этих львах собственную разновидность магии.