Читать «Боруэлла» онлайн - страница 27

Я мечтал стать морем мудрым и добрым, но в месте с тем не хотел быть старым! Пусть я буду молодым морем. Даже маленьким. Ведь иногда мне захочется играться, резвиться и бегать ногами-волнами, поднимая переливчатый шум. Взрослым так поступать нельзя. Вернее, нежелательно.

Я задумывался — интересно, море действительно может быть ребёнком? Или это всегда море, и всё? Когда я смогу превратиться, то обязательно узнаю.

«Хочу быть серебристым морем» — это мой заговор от грусти. Тайное заклинание от всяческих бед.

…Я хотел быть морем — серебристым и светящимся, как ночные звёзды. Сегодня я с ним встретился. Морем оказался первоклассник Вадик…»

Продиктовав последнее предложение, я почувствовал себя немного странно. Мне было и плохо, и хорошо. Казалось, что я сделал нечто важное. По крайней мере, для себя…

Боря смотрел на меня, будто ждал ещё чего-то.

— Всё! — сказал я ему. — Расчёт окончен. Можешь сдавать.

Боря молчал и продолжал смотреть на меня так же.

— Ну чего? — смутился я. — Что… плохо так, да?

— Элька! Ты поэт…

В голосе Бори звучало уважение, гордость за меня и даже зависть немножко. Я расцвёл, но виду не подал:

— Это же не стихи.

— Не стихи, — согласился Боря. — Ну и что? Необязательно писать стихи, чтобы быть поэтом. Здорово у тебя получается. Только вот…

— Что? — встревожился я.

— Да ничего, просто хвалить-то меня потом будут. А это нечестно. Это — твоё.

— Ерунда, мне не жалко, — сказал я Боре, и почувствовал, что жалко до ужаса! — Ты только потом расскажи, как хвалили. Можешь хвалебную речь даже на листочке записать.

— Я лучше расскажу, — улыбнулся Боря.

15. Семейный ужин в самом разгаре

К вечеру моё настроение немного улучшилось. Хоть мне снова пришлось надеть платье — ведь взрослым нельзя было рассказывать про превращения. Борина мама решила приготовить в честь гостьи (то есть меня, конечно же) пирог! Борин папа в честь гостьи принёс бутылку пива. Я радостно протянул к ней руки, но дядя Миша засмеялся и сказал, что если и угостит меня этой бутылкой пива, то только с пятнадцатилетней выдержкой. При этом он пожалел, что так долго пиво не живёт, особенно эта бутылка. Я повздыхал вместе с ним. Поговорив, мы пришли к выводу, что с этим надо что-то делать, но что именно — не придумали. Одним словом, в лице дяди Миши я нашёл интересного собеседника.

С тётей Надей оказалось сложнее. Когда мы остались с нею наедине на кухне (Боря делал уроки, дядя Миша читал), она стала подробно расспрашивать меня о школе. Больше всего её интересовало, как ведёт себя на уроках Боря. Из меня пытались сделать шпиона!

— Боря на уроках не ведёт, — отвечал я. — Ведут учителя. Боря на уроках сидит.

— И молчит? — интересовалась мама.

Поскольку я толком не знал, что хочет тётя Надя услышать, то решил с ней соглашаться:

— Молчит.

— А когда вызывают?

— Тоже молчит, конечно! — заверил её я и по удивлённому взгляду понял, что сказал что-то не то. Поэтому решил срочно исправиться. — Ответит и молчит, ответит и молчит, ответит и молчит…