Читать «Печать на сердце твоем» онлайн - страница 300

— Не поспешай, боярин! Али меня забыл? — Ярчук!

Венет усмехался, хотя по бороде ползли темные пятна свежей крови.

— Отож! Не поспешай! Видал, изготовились! Згур кивнул. Те, что собрались вокруг большого, сложенного из серых каменных глыб дома, будут драться до

последнего.

— Оно бы выкурить. Кубыть пчел из борти! Ярчук обернулся, махнул рукой. Лучники быстро заняли позицию, доставая обмотанные паклей стрелы.

— Дом-то каменный, да крыша из теса… Згур быстро прикинул. Да, крыша тесовая, в доме наверняка полно дерева…

— Давай!

Первые стрелы отскочили от камня и яркими искрами упали на землю — Но затем лучники взяли верный прицел, и крыша занялась сразу, со всех сторон. Лучники продолжали стрелять, теперь уже по деревянным скандским щитам. «Рогатые» пытались отступить к каменным стенам, но дом уже пылал, и смерть была всюду.

— Сейчас кинутся! — Ярчук отложил в сторону лук, крутанул в руках тяжелую секиру. — Ты вот чего, боярин!' Хочь сейчас вперед-то не суйся!

Згур хотел отшутиться, но не успел. Буро-красный стяг дрогнул, громко пропела труба. Один из «рогатых» махнул рукой, вышел вперед. В тишине резко, словно удары бича, прозвучали короткие незнакомые слова.

Сова, о чем-то переговорив с одним из фрактариев, повернулся к Згуру:

— Лайв зовет тебя, комит. Предлагает скрестить мечи. Остальных просит отпустить. Он обещает, что его сканды больше не придут на Сурь.

Згур пожал плечами, рука потянулась к застежке плаща.

— А нечего! — подоспевший Крюк решительно заступил дорогу. — Чести много для урода! Комит, я сам с ним разберусь!

— Комит, позволь мне! Мне! Мне! Фрактарии окружили Згура, глаза горели злым нетерпением.

— А ну, нишкни! — Ярчук повел крепкими плечами, расталкивая «катакитов». — Боярин, ты их не слухай. Ну, ровно дитенки малые! Не придут, вишь! Нечего «рогатым» передышки давать. Раньше надо было поединщиков кликать!

Згур опомнился. Все верно, о поединках и прочем, о чем в песнях поется, следовало думать прежде. Теперь крыс загнали в угол. Остается одно — раздавить.

— Трубите атаку! — Згур шагнул вперед, франкский клинок тускло сверкнул в лучах уходящего солнца. — Там их много, на всех хватит!

Глухо загремела сталь. Фрактарии становились плечо к плечу, копья смотрели на врага. Кто-то свистнул, свист перекатился по рядам.

— Даешь Лайва!

— Даешь! Даешь! Ферра!

«Катакиты» отозвались дружным криком. Запела труба, сапоги тяжело ударили по пыльной земле. Згур шагал в общем строю, глядя, как приближаются высокие деревянные щиты с бронзовыми умбонами. Хотелось одного — чтобы этот страшный день побыстрее кончился. Как и война. Как и все, что началось у перекрестка, когда он обнажил меч с Единорогом. Его прозвали Згури-Смерть. Наверно, таким прозвищем надо гордиться. Не каждый может стать Смертью…

Раненых сносили к подножию холма. Там суетились знахари, но их было слишком мало, и Згур приказал собрать всех, кому приходилось перевязывать раны. Мертвым же помочь было нечем. Стало ясно, что понадобится не один день, чтобы похоронить всех. Всех своих — скан-дов по давнему жестокому обычаю оставляли воронью.