Читать «Портрет неизвестной в белом» онлайн - страница 52

– А знал этот парень, что там у вас – наркотики? И что ими торгуют?

– Конечно, знал! Он вообще-то в молодежной газете работает. Мне одна его статья случайно попалась – завернуто что-то было в газетку. Так куда там! Прям весь кипит. «Мы должны, – пишет, – объявить наркотикам решительную войну! Не дадим травить молодое поколение России!» И чего-то еще про разных иностранцев – как, мол, они к нам везут наркоту, чтоб нас, русских, извести…

– Я хочу к нему заехать, – решительно сказала Женя.

Часовой покосился на нее и прибавил скорость.

Глава 25

Что такое ад в груди

Игорь Заводилов по-прежнему каждый день, как и все последние годы, вставал в семь утра, механически работал ногами в течение десяти минут на степпере, механически в течение трех минут отжимался, шел в душ, тщательно, как всегда, но теперь совершенно механически, без малейшего интереса к цвету галстука, одевался – и, не в силах сварить себе, как раньше, кофе (жена, естественно, спала), уезжал в офис. Кофе он пил уже там, из автомата.

Потом смотрел документы, подписывал или не подписывал, вел переговоры по телефону и даже принимал людей. Никто не замечал, что решительно все обычные действия стали ему мучительно трудны.

В далекие школьные годы Заводилов увлекался Лермонтовым, которого вовремя – а именно, в 12 лет – подсунул ему отец. Как волновал его тогда лермонтовский «Маскарад»! Он воплощался в мрачного Арбенина, готового за мнимую измену жены мстить и Князю, и особенно – самой Нине. Один в своей комнате читал вслух сцену отравления. Арбенин уже подсыпал Нине яд в мороженое (Игоря особенно ужасало, что именно – в мороженое), но она еще не знает этого, только все хуже и хуже себя чувствует, а муж отказывается вызвать доктора.

Нина (в испуге). Но я молю:Пошли за доктором скорее.Арбенин (встает, холодно).Не пошлю.

Игорь очень переживал тогда за бедную Нину. Но еще он представлял на ее месте одну вероломную одноклассницу. Разыгрывал мысленно всю сцену, стоял, выпрямившись, гордо откинув голову, и старался говорить холодно. Но под конец все-таки, в отличие от Арбенина, прощал неверную (в порыве великодушия Игорь постоянно забывал, что Нина-то не была на самом деле виновата) и отпускал на все четыре стороны.

Но прежде чем простить и отпустить, он громко, «с выражением», как говорили в школе, читал в своей комнате:

– Плачь! Плачь – но что такое, Нина,Что слезы женские? вода!Я ж плакал! я, мужчина!От злобы, ревности, мученья и стыдаЯ плакал – да!А ты не знаешь, что такое значит,Когда мужчина – плачет!О! в этот миг к нему не подходи:Смерть у него в руках – и ад в его груди.

«Смерть в руках» – это было понятно и мальчику: только что Арбенин своими руками дал жене мороженое с ядом. Но про «ад в груди» Игорь читал машинально, ничего при этом себе не представляя.

…Теперь строка Лермонтова не выходила из головы Игоря Петровича. Вертелась и вертелась на уме, не пропадая из памяти и поражая своей точностью.

«…И ад в его груди» – Заводилову казалось, что вот единственные слова, которыми можно в какой-то мере передать то, что он чувствовал беспрерывно, ежесекундно, – это и было особенно ужасно и не поддавалось какому-либо описанию. Чувствовал с того самого момента, как увидел на руке дочери кольцо, подаренное им другой его дочери. Теперь убитой.