Читать «Портрет неизвестной в белом» онлайн - страница 32

Как эти, с плакатами, не понимают, что смерть – это непоправимо? Вскрылись новые обстоятельства, приговор отменили. Но оживить человека уже нельзя…

Ему все хотелось подойти к ним, сказать: «Что вы, женщины! Что вы делаете? Ведь вы – женщины! Что ж вы руки свои кровью пачкаете – это ж наше, мужское дело…»

А главное, никто не понимал того, что так хорошо знал он, Рычков, – какое ужасное наказание человеку пожизненное заключение, которым заменяют теперь высшую меру. Сколько таких, кто просит расстрелять его, чтоб не мучиться. Это ведь каждый Божий день просыпаться в камере – и знать, что до конца дней ничего, кроме нее да двора, обнесенного забором высоким с колючкой, ты не увидишь.

Все по-разному такую жизнь выносили.

Одному парню Рычков втайне сочувствовал. Хотя тут и ошибки никакой быть не могло, парень убил троих: жену свою, ее мать и двухлетнего своего сына… Вот такое затмение на него нашло. Сам во всем признался, во всех деталях рассказал, как дело было… Мать родная от него после суда отказалась, а это редко бывает. Ну да – он же ее всего сразу лишил: и сына, и внука единственного, и самой возможности других заиметь. А вот когда заступал утром Рычков на службу и видел, как парень этот сидит и смотрит в одну точку…

Он говорил с ним раза два. Парень себя, свою конченую жизнь не жалел нисколько – только мучительно, буквально ежеминутно жалел тех, кого убил, и в первую голову – маленького своего сына. И когда приехали как-то люди из комиссии по помилованию, предлагали – может быть, делать пожизненникам игрушки для детских домов? Чтобы хоть с ума не сойти. Все, кого спрашивали, очень радостно соглашались. А этот заключенный – нет. «Как же я буду делать что-то детям, – сказал он тихо. – У меня такого морального права нет».

Вот потому еще пожизненное правильнее высшей меры – оно для раскаяния дается. Кто может, конечно, раскаяться.

А совсем недавно привезли на отбывание парня – тот будто сам не свой. Сидит, уткнув голову в ладони, и все. По приговору – девушку убил семнадцатилетнюю, в Сибири где-то. А самому – девятнадцать только что исполнилось. И – все. Кончена жизнь.

«Вот что люди со своей жизнью делают», – в который раз подумал Рычков.

Глава 17

В Заманилках. Мобута

Мы начнем эту главу издалека. Иначе кое-что останется неясным.

Была в Африке такая Республика Конго. Это бывшая колония Бельгийское Конго. (Там неподалеку, в бассейне реки Нил, было – и сейчас есть – озеро Мобуту-Сесе-Секо.) В 1960 году она добилась независимости. И тогда первым ее премьером стал борец за эту независимость – некто Лумумба. Но вскоре там началась буча, его отстранили, а в следующем году убили. А главнокомандующий армией Жозеф Дезире Мобуту через несколько лет стал президентом этой страны. Потом страну назвали Заир, а президенту присвоили такое имя (сейчас поймете, почему упомянуто озеро) – Мобуту Сесе Секо Куку Нгбенду Ва За Банга. И правил он там – диктаторствовал – не поверите: до 1996 года!

Те солдаты, которых советская власть в 1980-е годы посылала воевать в неведомый им Афганистан, объяснив наскоро, что они должны быть готовы погибнуть там за высшие интересы своей страны, ничего этого не знали. Только слышали краем уха имя – Мобуту, связанное вроде с чем-то нехорошим. Потому что его подозревали в причастности к убийству Лумумбы, а Лумумбу советская власть очень за что-то полюбила и даже его именем назвали в Москве университет Дружбы народов. Там учили африканских, азиатских, латино-американских и прочих студентов на врачей, геологов, инженеров, а также кое-кого из них (уже не очень о том распространяясь) – на террористов. И некоторых выучили. Это были, так сказать, «наши» террористы. Они устраивали у себя на родине взрывы и всякое такое, свергали своих «не наших» правителей и старались организовать в Африке и на других материках жизнь по-нашему – эфиопский, анголезский и прочий социализм. Наше государство в этом потихоньку помогало. Такая была дружба народов.