Читать «Тамплиеры-2. След варана» онлайн - страница 114

Глаза чиновника таможни забегали, он несколько расслабился и согласно произнес:

— Так что же я не услышал?

Глава пятая. Донос

Как не велико было чувство отвращения — оно было сродни тому, что испытывает знатная дама, испачкавшая в нужнике свой подол или старый богатый холостяк, столкнувшись с нищим сопливым младенцем — как не сильно было чувство брезгливости к маленькому человечку, канцлер вез его в Париж с собой. Пусть мелкая, да попалась рыбешка. А как подать её королю, выдав за осетра, Ногаре отлично знал.

Люсьен покорно трясся в повозке с вещами, даже не пытаясь сбежать. В начале августа они были в Париже.

Королевский замок в Сите принял их с обычной суетой. Все также стучали топоры, все также сновали по мосту резчики, гранильщики, каменщики. Часовня Сент-Шапель целилась пикой в небо. По торговой галерее, переговариваясь и прицениваясь к безделушкам, драгоценностям и шелкам, бродили стайки изысканно одетых женщин.

Король принял путников у себя. Было видно, что он очень доволен. Таможенный писец Люсьен сразу упал на колени и отважился встать только когда Хранитель королевской печати потянул его за плечо вверх.

— Что же, это и есть наш главный свидетель?

Филипп Красивый был известен тем, что просто так пешим выходил в народ и разговаривал с горожанами. Посещал площади и торговые ряды, заходил в суды и ремесленные лавки. Держался он приветливо, но без панибратства. Беседы с простым народом давались ему легко.

Король пригласил своего духовника, Великого Инквизитора и секретаря, чтобы вести протокол.

— Ну, же! Что вы хотите мне рассказать?

Сбиваясь и запинаясь, буржуа поведал, что оказался в застенках доминиканской тюрьмы. Разумеется, волею судеб. Люсьен беспомощно посмотрел на канцлера Ногаре, словно тот был ему другом.

— Продолжайте, Люсьен. Вы ведь хотели рассказать королю об откровениях тамплиера?

— Да, перед смертью он исповедался мне.

— Исповедался вам? Тяжкое преступление?

— Да, но на допросе он не сознался, — Люсьен немного освоился и стал входить в роль. — Я единственный свидетель того, что нельзя хранить под спудом. Беру на душу грех и нарушаю тайну исповеди, потому что не могу скрывать сведения о том зле, что творится в Ордене тамплиеров.

— Надо же, мы и не знали! — вскинул брови король. — У Ордена свои исповедники-капелланы, из Тампля не выходит ничего. Вы просто посланы судьбой, чтобы разоблачить их!

Почувствовав фальшь, Люсьен снова посмотрел на Хранителя королевской печати, но Ногаре успокаивающе кивнул. Таможенный чиновник глубоко вдохнул и, как школяр, принялся твердить заученный накануне урок:

— Перед смертью оруженосец признался в страшных грехах, потому что не хотел идти на Суд Божий с черной душой. Он рассказал мне о темных мессах с поклонением мерзким идолам, особенно идолу с бородатой головой. Рассказал и о том, что они плюют на распятия и целуют друг друга в различные места.