Читать «Мемуары безумца» онлайн - страница 32

XII

Вскоре мы познакомились ближе. Я говорю мы, ведь под ее взглядом я немел.

Ее муж был чем-то средним между художником и коммивояжером. Он носил усы, одевался по моде, непрерывно курил, кипел энергией — славный малый, дружелюбный и не дурак поесть. Однажды он отправился за три лье пешком до ближайшего города, чтоб купить дыню. Он прибыл в отдельной почтовой карете с собакой, женой, ребенком и двумя дюжинами бутылок рейнского вина.

На морских купаниях, в деревне или в путешествии особенно легко разговориться, все расположены к знакомству. Ничтожный повод — и начинается беседа. Чаще всего говорят о пустяках. Сетуют на неудобное жилье, отвратительную гостиничную кухню. Последняя деталь считается особенно хорошим тоном: «О, скатерти и салфетки грязные! Все переперчено, слишком пряно! Ах, дорогая, это ужасно!»

На прогулках наперебой восхищаются пейзажем: «Какая красота! Как прекрасно море!» Добавьте к этому несколько поэтических напыщенных изречений, две-три философические сентенции, сопровождаемые вздохами и сопеньем, более или менее громким. Если вы умеете рисовать, прихватите свой альбом в сафьяновом переплете, а лучше надвиньте картуз на глаза, скрестите руки и дремлите, сделав вид, что задумались.

Есть женщины, чье остроумие я чую за четверть лье, по одной только манере смотреть вдаль.

Следует жаловаться на людей, есть умеренно, восторгаться скалами, лугами, изнемогать от любви к морю, и вы прослывете очаровательным, о вас скажут: «Славный юноша! Какую прелестную он носит блузу, какие изящные сапоги, какая элегантность, что за душа!» Потребность заводить беседу — это инстинкт стада, где впереди идут самые смелые, он изначально создал общество, а в наши дни создает союзы.

Вот по такой причине мы и разговорились в первый раз. После полудня было жарко, и солнце, несмотря на маркизы, проникало в гостиную. Мы, несколько художников, Мария с мужем и я, остались там, растянувшись в креслах, курили и попивали грог.

Мария курила, вернее, по какой-то женской глупости не решалась курить, но любила запах табака (чудовищно!); она и мне дала сигареты.

Речь зашла о литературе — предмете, неистощимом в разговоре с женщинами. Я тоже участвовал в беседе, говорил долго и вдохновенно; наши с Марией суждения были совершенно одинаковы. Я еще не встречал тех, кто понимал бы искусство с большей естественностью и с меньшей, чем она, претензией. Она говорила просто, выразительно и прямо, а главное, с такой небрежностью и фацией, так непринужденно и неспешно — казалось, она поет.

Однажды вечером ее муж предложил прогуляться на лодке. Было необыкновенно тепло. Мы согласились.

XIII

Как несколькими словами передать невыразимое — волнение сердца, тайны души, неясные ей самой, как высказать все, что перечувствовал, о чем думал и наслаждался в тот самый вечер?

Теплой летней ночью, около девяти часов мы поднялись на баркас, приладили весла и отошли от берега. Стоял штиль, луна смотрелась в спокойную водную гладь, след баркаса заставлял подрагивать ее отражение. Начался прилив, поднявшиеся волны ласково покачивали баркас.