Читать «Силуэты» онлайн - страница 242

3. ИСТОРИЙКИ ВОЕННЫХ ЛЕТ

На время войны я полностью оставил свою обычную научную работу и занялся практическим применением науки к различным аспектам военного дела. Вначале деятельность моя сводилась к мерам защиты от немецких воздушных атак. Да и сама война тогда сводилась к тому, что на нас сыпались немецкие авиабомбы, и моей задачей было, изучив их действие, по возможности ослабить это действие.

С бомбами взорвавшимися делать было нечего. Но очень много было и таких авиабомб, которые сразу не взрывались. Во-первых, сюда относились неисправные бомбы, то есть неспособные взорваться, а во-вторых, — бомбы замедленного действия, которые взрывались, но через сколько часов они взорвутся, было совершенно неизвестно. Отличить второй разряд бомб от первого, разумеется, крайне трудно; в дни «блица» много зряшных хлопот доставляли сообщения о бомбах, которые оказывались на поверку неспособными взорваться или уже взорвавшимися, а иногда никакой бомбы не оказывалось вообще. С другой же стороны, случались и трагедии из-за того, что о бомбе не сообщили. К тому времени я уже немного набил руку на авиабомбах и стал как бы главным разъездным консультантом по всяческим невзорвавшимся бомбам. Приводимые ниже историйки — просто эпизоды из моей тогдашней практики.

Помимо прочего, я проводил тогда во всех районах Лондона беседы о том, как отличить бомбу замедленного действия от неспособной взорваться и как определить, взорвалась ли бомба, глубоко зарывшаяся в землю. Свои беседы я, бывало, иллюстрировал наглядными примерами — благо их хватало вокруг в те времена большого лондонского «блица».

Работы, разъездов в связи с этими бомбами у меня было по горло, и я даже однажды убедился, что мои наставления дают какие-то плоды. Я и сейчас отлично помню этот случай. Большое кирпичное здание, занимавшее целый квартал, попало под бомбы. Одна из бомб разрушила крыло дома, все десять этажей сверху донизу, но другие части громадного здания остались стоять. Всех жильцов эвакуировали; когда я прибыл на место, там находились только уполномоченный ПВО и офицер службы обезвреживания невзорвавшихся бомб. Уполномоченный встретил меня, повел по зданию и неожиданно спросил, вглядевшись:

— Вы тот самый профессор, что проводит беседы о бомбах?

— Тот самый, — подтвердил я.

— Ну вот, а я, как увидал бомбу, сразу подумал: «Надо действовать, как профессор говорил».