Читать «Временное пристанище» онлайн - страница 60

Как объяснишь кому-нибудь, что с ним творится? На вопрос «как дела» он всегда говорит, что все хорошо… иной ответ звучал бы абсурдно, неправдоподобно и совершенно непонятно. Да у него и впрямь все хорошо, даже отлично, он пропивает такие деньги, каких даже в Западной Германии ни один нормальный обыватель не позволит себе пропить. Но то, что творилось у него внутри, не было правдой. Непобедимой ложью это тоже не назовешь, там вообще происходит что-то, неподвластное словам. И путь только один: спрятаться от всего мира… по крайней мере пока не оправится, не натянет прежнюю маску, не подладится на какое-то время под то, что полагает душевным настроем всех остальных. Припоминая, когда это началось, он полагал, что скорее всего по мере того, как он становился публичной фигурой. Разве не с тех самых пор он постепенно соскальзывал в хаос? По мере того, как становился публикуемым автором, встречающим некий отклик…

Выходит, они были правы, те, в ГДР, со своими предупреждениями да добрыми советами…

И помочь может только одно, для него совершенно, абсолютно немыслимое: перестать быть публичным писателем…

Это хотя бы потому немыслимо, что он не удостоит этих советчиков признанием их правоты.

Он понимал, что когда-нибудь ему придется описать того монстра, который захватил его нутро, и выдать общественности. Той самой, от которой прячется и которую боготворит; которой, пускаясь на всевозможные хитрости, уподобляется и которую жуликоватыми маневрами надувает, норовя – этакий хитрый скиф, лошадиный барышник – продаться ей подороже. Главной ее инстанции, критике – в ее кровавую пасть – он и должен бросить эту тварь на съедение.

В какой-то момент он счел, что бессмысленно разжигать в мозгу весь этот идейный террор. Тварь, о которой он говорил, – это лишь пугало, фантасмагория. Хищник зовется Богом и Смертью – ничего не говорящими, абстрактными именами, которые там, за стенами отеля, были не более чем порождениями воображения…

Отель – первообраз жилища, где вся жизнь проходит под знаком незавершенности. Вокзал находился обычно неподалеку; бессонными ночами он брел туда и изучал расписание. Есть поезда, что выходят чуть свет, пересекают границу и ближе к вечеру прибывают в какой-нибудь город в восточной зоне – не важно какой, – знакомый по прошлой жизни. Что же мешает ему сесть в такой поезд, под мерный стук колес задремать, благо бутыль виски под рукой, а проснуться уже там, после долгой дороги… там, где тварь, над беспокойством которой он уже не властен, похоже, чувствует себя дома.