Читать «Свобода от прошлого» онлайн - страница 12

Но это только одно!.. Много ли они вынесли из учения Кришнамурти? Только одно — не ставить памятников? Многое ли из его учения они воплотили в жизнь за семьдесят лет? Я их знаю: ровным счетом ничего. Они не следуют даже главной идее Кришнамурти, который говорил: «У меня нет последователей». Они ни в чем ему не следуют.

Но это очень удобно — не строить памятников; как нельзя более удобно и утешительно, особенно для индийцев… И особенно если учесть, сколько можно сэкономить денег! «Этот бедняга сам сказал, что так будет лучше; так что мы можем всем говорить, что не смеем нарушить его воли». Но когда и в чем еще вы следовали его воле?

Бунтарь просто живет в моменте, в осознанности, без стремления к превосходству, будь то в жизни или в смерти. Он вполне свободен от жажды власти.

Он первооткрыватель в науке души — он ученый. Его религия не ищет Бога, потому что, если начинать с Бога, это значит, что некое верование уже принято, а если вы принимаете верование, ваш поиск загрязнен с самого начала.

Бунтарь входит в свой внутренний мир с непредвзятым взглядом, без всяких предварительных идей о том, что он ищет.

Он неустанно оттачивает свой разум. Он углубляет свое молчание, он углубляет свою медитацию, чтобы все скрытое внутри него стало явным, — но у него нет предварительных идей о том, что он ищет.

Он по своей природе агностик. Это слово полезно помнить, потому что оно описывает одно из его основных качеств. Есть теисты, верующие в Бога, есть атеисты, неверующие в Бога, и есть агностики, которые просто говорят: «Мы еще не знаем. Мы будем искать; исследование покажет. Мы ничего не можем сказать, пока не исследуем свое существо до самых дальних пределов». Он начинает с «я не знаю». Вот почему я говорю, что он очень похож на маленького ребенка — он невинен.

Два мальчика обсуждают план побега из дома.

— Но если наши отцы нас поймают, они нас поколотят, — говорит один.

— Ну и что, — говорит другой, — а мы поколотим их.

— Но так нельзя, — говорит первый. — Библия учит нас почитать отца и мать.

— Верно, — говорит первый. — Значит, ты поколотишь моего отца, а я — твоего!

Такое невинное и простое решение: все так легко…

Бунтарь живет в невинности, как ребенок; а невинность — самое таинственное явление. Она открывает двери во все тайны жизни.

Только бунтарю принадлежит истинная революция и истинная религия. Он не создает организаций, он не собирает последователей, он не строит церквей.

Но возможно и то, чтобы бунтари были товарищами по путешествию: они могут наслаждаться обществом друг друга, вместе танцевать, вместе петь, вместе плакать, вместе чувствовать безграничность существования и вечность жизни. Они могут слиться в своего рода общность — без того, чтобы кто-либо потерял свою индивидуальность; напротив, общность бунтарей освежает индивидуальность каждого, питает индивидуальность каждого, придает достоинство и уважение индивидуальности каждого.

Что связывает идею бунтаря с твоим видением Зорбы-Будды?