Читать «Феномен Локотской республики. Альтернатива советской власти?» онлайн - страница 156

Командир 2-го полка, майор Тарасов, был признан виновным в измене и повешен. Я слышал, однако, что среди палачей оказались его друзья, и что им удалось перебросить его на советскую сторону. Впрочем, я в этом не уверен.

Мало кто из наших военнослужащих перебежал к партизанам; гораздо больше людей, напротив, перешли на нашу сторону. В Лепеле восстание артиллерийской батареи было подготовлено партизанами. Шесть человек были повешены, от 8 до 10 — расстреляны: бунтовщики расстреливали тех, кто отказывался перейти к партизанам. Среди убитых было несколько офицеров.

Летом 1943 года РОНА была эвакуирована из Локтя вместе с семьями и гражданскими лицами; общая численность эвакуированных в Лепельский район составила 77 000 человек. Мы взяли с собой, все, что могли, например, запасы зерна. В Лепеле 50 % пайков выделялось немцами. Наши запасы были в основном розданы гражданским лицам. Мы находились там с 1943 года до весны 1944 года. Территория автономной области здесь была меньше, чем раньше. Большинство населения составляли белорусы. Многие из них были призваны в РОНА. Здесь население было гораздо более дружелюбным к партизанам. Немцы задолго до нашего появления в этом районе оказались не в состоянии вычистить партизан и фактически смирились с существующим положением. При этом здесь они сожгли много деревень и совершили много расстрелов.

Части РОНА вновь были рассредоточены по селам района, но на более близком расстоянии друг от друга, чем раньше. Теперь, когда мы выдвигались на операции, мы оставляли определенное количество сил для обороны. Часто приходилось выдвигаться довольно далеко; однажды почти все соединение было брошено в бой под Лукомлем, где партизанам удалось нанести нам поражение; лишь наша артиллерия отступила почти без потерь. Зато был разгромлен наш бронетанковый батальон.

В этой области еще сохранялись колхозы, но с нашим появлением они были распущены. Население приветствовало это, хотя и оставалось лояльным к партизанам. В районе Ушачей продолжали оставаться регулярные части Красной армии, здесь были построены оборонительные укрепления, действовали советские административные органы, совхозы и колхозы.

В этот период боеспособность РОНА повысилась. Немцы никогда особенно не нравились нам. Множество евреев скрывалось в партизанских отрядах, когда мы захватывали их в плен, отношение к ним было, как правило, таким же, как и к остальным партизанам. Мы не передавали их немцам. Позднее, в Дятлово, мы захватили группу евреев, скрывавшихся в землянке, и не выдали их; когда РОНА эвакуировалась дальше, на запад, эти евреи были отпущены. Возможно, они впоследствии были схвачены немцами и расстреляны.

Семьям военнослужащих были выделены участки за счет бывшей колхозной земли. В Локте у нас имелись некоторые проблемы с точки зрения обороны и дисциплины. В Дятлово обстановка в этом смысле улучшилась. В Лепеле и Дятлово мы находились в составе 3-й танковой армии, командование которой поддерживало хорошие отношения с Каминским. Мы регулярно получали награды — поначалу это были медали для «восточных народов», но в конечном итоге военнослужащие РОНА стали регулярно награждаться немецкими Железными крестами. В Дятловский район мы передислоцировались весной 1944 года, как раз к весеннему севу. Мы оставались там в течение всего лишь трех месяцев, а затем вынуждены были отступить на запад через Польшу в Нойхаммер. Немцы тогда обещали включить нашу дивизию в состав армии, предназначавшейся для боевых действий на Восточном фронте; они также обещали включить в состав этой армии тысячи освобожденных из лагерей военнопленных добровольцев. Нас передислоцировали в Мюнзинген, где мы были включены в состав 1-й дивизии РОА, что означало конец движения Каминского.