Читать «Гибель маркера Кутузова» онлайн - страница 4

— Да зачем же он так! — взвизгнул Рабинзонсон отчаянно. Шар тем временем походил по столу и замер в такой позиции, что забить его не представлялось возможности даже для таких асов, как Жирноклеев или Комаров. И тем не менее, случилось второе чудо. Зима, еще не окончательно пережив промах соперника, небрежно подошел к битку, небрежно прицелился, небрежно ударил и — забил четырнадцатый шар в очень отдаленную угловую правую лузу. И снова возопил Рабинзонсон:

— Да зачем же он так!

И снова Зима стал бить ногой об пол, но уже не горестно, а радостно, ликующе, дико. Потом он стал отплясывать самбу, и, видимо, используя при этом необходимые элементы пандейры. Затем он извлек из лузы четырнадцатый шар и расцеловал его, как Ромео Джульетту.

— Позолочу! Позолочу тебя! — клятвенно пообещал он своему благодетелю и выпросил его на пару дней у маркера Кутузова. Тот нехотя согласился, но зато как он был удивлен и обрадован, когда ровно через два дня Зима вернул шар под номером 14, и этот номер сверкал свежей, ликующей позолотой.

Вот такая история. Ну, кладем позолоченный шар в его уютную деревянную ладью и ставим ладью на почетное место для шаров СК.

Что еще есть в шкафу на других полках? Есть вязанные из тонкой шерсти перчатки для левой руки со срезанными кончиками пальцев. Некоторые предпочитают играть в перчатке — по ней хорошо скользит кий. Одна перчатка и для левой руки — это если кто-то левша.

Мел в шкафу двух сортов — обычный белый, каким дети в школах пишут «Мама мыла раму», и синий, французский, специально изготовляемый для бильярда. Белый — для записи счета на доске и разметок на сукне стола при особых играх. Синий — для натирания кончика кия.

Красиво висят в шкафу не только кии, но и треугольники для установки пирамиды. Их зачем-то целых пять, хотя вполне достаточно было бы иметь один, ну в лучшем случае — два. Но маркер Кутузов любит, чтобы всего было в достатке. У него и «тещ» три штуки. «Теща» — это такая вспомогательная палка с дощечкой на конце. Она используется в исключительных случаях, когда до шара трудно дотянуться. Многие игроки «тещу» презирают, говоря: «Сам не в состоянии, тещу попроси». Маркер Кутузов тоже предпочитает вместо «тещи» использовать летучий удар одной рукой, когда кий на весу и нужно изящно дотянуться и ударить виртуозно, но он соглашается, что и «тещей» надо уметь пользоваться, а не игнорировать ее полностью.

В шкафу есть часы, хотя на стенах бильярдного зала висят двое часов. Кутузов — любитель следить за временем, и в каморке у него еще два будильника, и оба тикают, и оба дают точные показатели.

Еще в шкафу есть вазочка, в которой натыкано множество карандашей и шариковых авторучек, а на верхней полке слева лежит толстенный том. На обложке его начертано внушительное заглавие: «Гроссбух клуба любителей шара и лузы. Пансионат «Восторг» Министерства культуры РСФСР. Маркер Кутузов Г.И. 1979 — …» Второй год не проставлен. Когда гроссбух закончится, Гектор Иванович проставит год и начнет новый гроссбух… Ах ты, Боже правый! Он ведь никогда не впишет эту конечную дату, эти роковые «1991»! И никогда не начнет свой новый гроссбух. Это тогда, когда все еще было цело — страны, люди, пансионаты, бильярдные, — маркер Кутузов полагал, что не один и не два гроссбуха впитают в себя славную историю бильярдного зала пансионата «Восторг». С каким терпением, с какой любовью он красиво записывал все игры, происшедшие в его владениях. Разумеется, игры, достойные войти в историю, а не те расхожие, что играются белыми или желтыми шарами.