Читать «У водонапорной башни» онлайн - страница 7

Полетта не ответила на вопрос. Она набросила на голые плечи старенькую шаль и вбежала в соседнюю комнату.

— Послушай-ка, Мари, ты ничего не знаешь, нет? Тетушка Фабиенна — ну, та, которая одна жила, в равелине около старых укреплений… — так вот, мне говорили, что сегодня утром ее нашли мертвой. Умерла от холода. Ты ничего не слыхала? У нее буквально крошки хлеба не было. Только и осталось, что кровать, шкаф да печурка. Ну так вот, она отрывала от шкафа по дощечке и шерсть из тюфяка вытаскивала. Так и отапливалась. Как люди живут, Мари! Когда же это кончится? Когда станет полегче? Хоть бы сегодня в порту работа была!..

Полетта снова заплакала, и Мари неловко обняла ее. Пуль это смешно — но она не удержалась и поцеловала Полетту в мокрые волосы. Полетта ведь совсем молоденькая, еще не свыклась с нищетой.

— Хочешь, я тебе кофе разогрею? — спросила Мари. — У меня вчерашнее осталось.

— Если тебя не затруднит, то пожалуйста, — ответила Полетта. — Пойду надену что-нибудь потеплее. Сидите у огня, дети. Ты-то хоть не замерз, сынок?

— Мама, у тебя нет коробочки? Только чтобы не дырявая, нам надо в кораблики играть!

В кухне все пришло в порядок. Только иногда с потолка срывалась запоздалая капля. Но между досками пола неслышно текла вода. Полетта вздрогнула.

Если ночью ударит мороз, их домишко затрещит по всем швам.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Дежурства дедушки Леона

Неподвижно, как труп, лежа в постели, уставив в потолок потухшие глаза, старуха Мели плакала без слез; она не оглянулась даже, когда вдруг отворилась дверь и на пороге появился Леон; руки он скрестил на груди и засунул подмышки пальцы, чтобы отогреть их.

— Так и лежу одна целыми сутками!

Леон оборвал жену:

— Выходит, по-твоему, я должен торчать при тебе, когда воды по колено натекло. Надо мне было отвести воду или нет?

— Да ведь ты опять на целый день пропал!

— Должен был я людям помочь или нет? Когда Полетта приносит тебе чашку молока, ты, небось, не отказываешься, а? У нее в доме потоп.

Старуха замолчала. Леон подошел к ней.

— Ну, ну, не плачь, глупая. Если бы я с утра до вечера при тебе сидел, на что бы мы с тобой жили, а?

Он провел рукой по лбу Мели, потом по ее седым волосам, пересохшим и ломким, как листья табака.

— Ну, успокоилась?

— Пойми ты меня, целые дни я все одна и одна, лежу недвижимая. Вот в голову всякие мысли и лезут.

— Да я понимаю. Но ведь надо что-то делать. Не умирать же с голоду, сидя здесь. Знаешь, Мели, откровенно говоря, мне здесь еще холоднее, чем на улице, здесь уж очень сыро. Ты в постели лежишь, тебе даже тепло. А я без дела торчу, ну, холод до костей и пробирает, прямо кровь в жилах стынет. А на улице я хоть двигаюсь, чувствую, что живу все-таки… Надо будет протопить здесь да переменить тебе белье, а то ты грязная. Пойду попрошу у Жежена ведро угля, ладно?

Леон привычным жестом засунул обе руки под одеяло, рваное одеяло, тяжелое и влажное от сырости.

— А ну-ка, посмотри сама, как нынче тепло, а?

Под одеялом он нащупал плечо Мели и засунул свои иззябшие пальцы между ее неподвижной рукой и костлявым, высохшим боком. От постели подымался тяжелый запах старческого, давно не мытого тела; тяжелый, но теплый дух. Леон, низко склонившись над постелью, почти встав на колени, прижался щекой ко лбу жены.