Читать «Потоп» онлайн - страница 43

Кто отгадает, кто опишет, сколько голосов сострадания поднялось в душе Оленьки в защиту Кмицица. Любовь, как лесное семя, гонимое ветром, летит быстро, и если вырастет в сердце, то только с сердцем и можно ее вырвать. Панна Александра принадлежала именно к числу таких натур, любящих всем сердцем. Но не могла же она все забыть и все простить по первому слову. Раскаяние Кмицица было, конечно, искренне, но характер и дикие наклонности его не могли так скоро измениться, чтобы можно было думать о будущем без опасений. А главное, как могла она сказать человеку, который залил кровью всю округу и имени которого никто во всей Ляуде не произносит без проклятия: «Приди ко мне. За убийства, разорение, кровь и человеческие слезы я отдаю тебе свою любовь и свою руку».

И она ответила ему:

«Я вам уже сказала, что не хочу вас ни видеть, ни знать, и сдержу свое слово, хотя бы сердце мое разорвалось на части. Обид, которые вы причинили людям, нельзя загладить деньгами, ибо мертвые не воскреснут. Вы потеряли не имущество ваше, а честное имя. Пусть шляхта, которую вы замучили и сожгли, простит вас, тогда прощу и я; пусть она примет вас, тогда приму и я; пусть она вступится за вас, и я ее выслушаю и не откажу. Но так как этого никогда не будет, то ищите себе счастья где-нибудь в другом месте; а прощения вам прежде всего нужно вымолит у Бога».

Окончив письмо, панна Александра запечатала его старинным перстнем Биллевичей и сама вынесла его посланному.

— Откуда ты? — спросила она, разглядывая смешную фигуру полумужика-полуслуги.

— Из лесу, панночка.

— А где твой пан?

— Этого мне нельзя сказать. Но он отсюда далеко: я ехал пять дней.

— Вот тебе талер, — сказала Оленька. — А твой пан не болен?

— Здоров, как тур.

— А он ни в чем не нуждается?

— Он — богатый пан.

— Ну, иди с Богом.

— Прощайте, панночка.

— Скажи… постой… скажи пану, что я желаю ему всякого счастья…

Мужик ушел, и снова шли дни и недели, а о Кмицице не было ни слуху, зато известия о положении дел в Речи Посполитой приходили одни за другими, и все они были одно хуже другого. Московские войска Хованского все больше наводняли страну. Не считая Украины, в самом княжестве Литовском были заняты воеводства: Полоцкое, Смоленское, Витебское, Мстиславское, Минское и Новогрудское; лишь часть Виленского воеводства, Брест-Литовское, Трокское и староство Жмудское еще дышали свободно, да и то со дня на день ожидали гостей.