Читать «Потоп» онлайн - страница 246

— Господи Иисусе Христе, — молился он, — как спас ты на кресте разбойника, так спаси и меня. Вот жажду я смыть вину мою, новую жизнь начать, честно отчизне служить, но не знаю как, ибо глуп я. Я служил тем изменникам, Господи, но не по злобе, а по глупости; просвети же меня, вдохнови меня, утешь в отчаянии моем и спаси, во имя милосердия твоего, ибо гибну…

Тут голос пана Андрея дрогнул, он стал ударять себя кулаком в широкую грудь, так, что в избе загудело, и повторял:

— Буди милостив ко мне, грешному! Буди милостив ко мне, грешному! Буди милостив ко мне, грешному!

Потом, протянув вверх руки, он продолжал:

— А ты, Пресвятая Дева, еретиками в отчизне моей отверженная, заступись за меня перед Сыном твоим, снизойди к спасению моему, не оставляя меня в несчастии моем и скорби моей, дабы мог я служить тебе и за то, что отвергли тебя, отомстить, дабы мог я в час смерти назвать тебя Заступницей несчастной души моей.

И пока Кмициц молился, слезы, как горох, сыпались из его глаз. Наконец он опустил голову на настилку из шкур и застыл в молчании, точно ожидая результата своей горячей молитвы. В горнице было тихо, и только из лесу доносился могучий шум ближайших сосен. Вдруг за дверью что-то зашуршало, раздались тяжелые шаги, и послышались два голоса:

— А как ты думаешь, пан вахмистр, куда мы отсюда поедем?

— А я почем знаю? — ответил Сорока. — Поедем, вот и все. Может, туда, к королю, который стонет от шведских рук.

— Неужто правда, что его все покинули?

— Господь Бог его не покинул!

Кмициц вдруг поднялся с колен, лицо его было ясно и спокойно; он подошел к двери, открыл ее и сказал солдатам:

— Лошадей готовить, в дорогу пора!

III

Солдаты засуетились, они были рады уехать из лесу в далекий мир тем более, что боялись еще погони со стороны Богуслава Радзивилла. Старик Кемлич вошел в избу, думая, что он понадобится Кмицицу.

— Ваша милость ехать желаете? — сказал он, входя.

— Да. Ты выведешь меня из лесу. Ты знаешь здесь все лазейки!

— Знаю, я здешний… А куда ваша милость ехать желаете?

— К его величеству, королю. Старик отступил в изумлении.

— Мать честная! — вскрикнул он. — К какому королю, ваша милость?

— Да уж ясно, не к шведскому.

Кемлича это не только не успокоило, но он даже стал креститься.

— Стало быть, вы, ваша милость, не знаете, что люди говорят: будто король в Силезию бежал, потому все его оставили! Краков даже осажден.

— Поедем в Силезию!

— Да, но как вы через шведов проберетесь?

— Шляхтой ли одевшись или мужиками, на конях ли или пешком — это все равно: только бы пробраться!

— На это и времени нужно много…

— Времени у нас довольно… Но хорошо бы поскорей!..

Кемлич перестал удивляться. Старик был слишком хитер, чтобы не догадаться, что в этом предприятии пана Кмицица кроются какие-то особенные и таинственные причины, и тысячи предположений стали лезть ему в голову. Но так как солдаты Кмицица, которым пан Андрей велел молчать, не сказали ни старику, ни его сыновьям ни слова о похищении князя Богуслава, то ему казалось наиболее вероятным предположение, что князь-воевода посылает молодого полковника с каким то поручением к королю. В этом убеждении его укрепляло и то, что он считал Кмицица ярым сторонником гетмана и знал об услугах, которые он оказал Радзивиллу. Полки конфедератов разнесли весть об этих услугах по всему Полесскому воеводству, называя Кмицица палачом и изменником.