Читать «Потоп» онлайн - страница 219
Генрик Сенкевич
— Сегодня нужно нам решиться на большое дело… Удастся — тогда милостивый наш король сделает из вас вельмож… Я в том порукой… Не удастся — сидеть вам на колу.
— Почему не удастся! — ответил Сорока, глаза которого сверкнули, как у старого волка.
— Удастся! — повторили трое других, Белоус, Завратынский и Лубенец.
— Мы должны похитить князя-конюшего! — сказал Кмициц.
И замолчал, точно желая проверить, какое впечатление произведет на солдат эта безумная мысль. Они тоже молчали и не спускали с него глаз, только усы их шевелились и лица приняли грозное и разбойничье выражение.
— Кол близко, награда далеко! — сказал наконец Кмициц.
— Мало нас, — пробормотал Завратынский.
— Это хуже, чем с Хованским! — прибавил Лубенец.
— Войска все на рынке, а в доме только стража и человек двадцать придворных, — сказал Кмициц, — которые ничего не ожидают и у которых нет даже сабель с собой.
— Ваша милость подставляете свою голову, почему бы и нам не подставить наши! — ответил Сорока.
— Слушайте! — сказал Кмициц. — Если мы не возьмем его хитростью, то никак не возьмем… Слушайте. Я войду в комнату и вскоре выйду с князем… Если князь сядет на моего коня, я сяду на другого, и поедем… Как только мы отъедем сто или полтораста шагов от города, двое из вас подхватят его за руки и будут мчаться с ним во весь дух.
— Слушаю-с!
— Если же мы не выйдем, — продолжал Кмициц, — и вы услышите выстрел в комнате, пустите стражам пулю в лоб, а мне подавайте коня, как только я выбегу из двери.
— Слушаюсь! — ответил Сорока.
— Вперед! — скомандовал Кмициц.
Все тронулись и четверть часа спустя очутились перед воротами старостиной усадьбы.
У ворот по-прежнему стояло шесть часовых с алебардами, а двое стояли в сенях, у двери. На дворе, около кареты, возились слуги, за которыми присматривал какой-то придворный, судя по костюму и парику иностранец.
Дальше, возле конюшни, гайдуки огромного роста укладывали на телеги тюки и другую поклажу, за ними следил какой-то человек, весь в черном, похожий по лицу на доктора или астролога.
Кмициц доложил о своем приходе через дежурного офицера, который тотчас же вернулся и пригласил его к князю.
— Как поживаете, мосци-кавалер? — сказал весело князь. — По вашему уходу я предположил, что мои слова вызвали в вас ложные упреки совести, и не думал вас больше увидеть.
— Как же я мог перед отъездом не засвидетельствовать вам своего почтения? — ответил Кмициц.
— Конечно, князь должен был знать, кому доверяет такое важное поручение. Я тоже не упущу случая воспользоваться вашими услугами и дам вам несколько писем к разным высокопоставленным лицам, а в том числе и к королю шведскому. Но зачем вы так вооружились?
— Еду в местности, занятые конфедератами, и не дальше как вчера мне рассказывали, что по этой дороге на днях проходил конфедератский полк. В Пильвишках они порядком потрепали людей Золотаренки; недаром ими командует знаменитый рыцарь.
— Кто же это?
— Пан Володыевский, а с ним Мирский, Оскерко и двое Скшетуских: один из них — тот самый, жену которого вы хотели осаждать в Тыкоцине. Все они восстали против князя, а жаль — это прекрасные солдаты. Что делать? Есть еще в этой Речи Посполитой такие дураки, которые не хотят тащить красное сукно вместе с казаками и шведами.