Читать «Потоп» онлайн - страница 206
Генрик Сенкевич
Встречал он по пути и шляхетские кареты, в которых ехали старики, женщины и дети; а за ними шли телеги, нагруженные запасами живности, домашней утварью и другими вещами. Всюду был страшнейший переполох, скорбь…
Кмициц порой утешал этих несчастных, говорил, что скоро придут шведы и прогонят того неприятеля, что за рекой. Тогда беглецы поднимали руки к небу и говорили:
— Пошли, Господи, здоровья и счастья нашему князю-воеводе за то, что он этих добрых людей привел для нашего спасения. Как только придут шведы, мы вернемся домой, на наши родные пепелища.
Все с благоговением произносили имя князя. Из уст в уста передавалась весть, что он скоро придет во главе своих и шведских войск. Сперва прославляли «скромность» шведов и их человеческое обращение с местными жителями. Радзивилла называли литовским Гедеоном, Самсоном и спасителем. Люди, бежавшие из местностей, где дымились еще теплая кровь и пожарища, ожидали его, как спасения.
А в Кмицице, когда он слышал эти благословения и пожелания, росла вера в Радзивилла, и он повторял в душе: «Вот какому человеку я служу! Я пойду за ним всюду с закрытыми глазами. Он бывает иногда страшен и загадочен, но он умнее других, и в нем одном спасение».
У него стало легче на душе при этой мысли, и он продолжал путь, то тоскуя о Кейданах, то раздумывая о безвыходном положении отчизны.
Тоска в нем все росла, но красной ленточки он не бросил, огня не залил, ибо заранее был убежден, что это не поможет.
— Ах, будь она здесь, если бы слышала она эти рыдания и стоны, то не молила бы Бога, чтобы он меня наставил, не говорила бы, что я заблуждаюсь, как те еретики, что изменили истинной вере. Но это ничего! Рано или поздно она увидит, кто ошибался. А тогда будет, что Бог даст! Может, мы еще увидимся.
И вместе с тоской в нем росло убеждение, что он идет по верному пути, и это вернуло ему спокойствие, которого он давно лишился. С тех пор как он, после стычек с Хованским, возвращался в Любич, у него ни разу еще не было так весело на душе.
Харламп был прав, говоря, что нет лучшего лекарства от душевных страданий, как путешествие. Здоровье у Кмицица было железное, и врожденная любовь к приключениям снова ожила в его душе. Он уже видел их перед собою, радовался им и гнал свой отряд без отдыха, делая лишь короткие остановки для ночлега.
Перед глазами у него все стояла его дорогая Ол
Порою перед ним вставала фигура гетмана, мрачная, огромная, грозная. Но, может быть, именно потому что он от нее удалялся все больше, она становилась для него почти дорогой. До сих пор он ему подчинялся, теперь начинал любить. До сих пор Радзивилл захватывал его, как водоворот, который втягивает все, что находится вблизи него; теперь Кмициц чувствовал, что он сам добровольно хочет плыть за ним.
