Читать «Потоп» онлайн - страница 189

— С вами, Панове, — говорил он, — мы одолеем врагов отчизны, которые замышляют погубить ее! Спасибо!

И он обходил всю залу, останавливаясь перед знакомыми, и не жалел ласковых слов: «дорогой брат», «милый сосед» — и не одно угрюмое лицо прояснилось под магической мощью этих теплых лучей панской милости.

— Трудно думать, — говорили недавние его недоброжелатели, — чтобы такой вельможа и сенатор был врагом отчизны: или он не мог иначе поступить, или видит в этом пользу для Речи Посполитой.

— Дай Бог, чтобы все изменилось к лучшему.

Но были и такие, что покачивали головами и точно говорили глазами: «Мы здесь потому, что нас к этому принудили».

Но они молчали, между тем как более податливые говорили так, чтобы их мог слышать князь:

— Лучше переменить монарха, чем погубить Речь Посполитую.

— Пусть Речь Посполитая заботится о себе, а мы о себе.

— Кто же, впрочем, нам подал пример, как не Великопольша.

— Крайняя необходимость заставляет прибегать и к крайним средствам!

— Extrema necessitas extremis nititur rationibus!

— Tentanda omnia!

— Доверимся князю и предоставим все ему! Пусть он правит Литвой!

— Он достоин этого! Если он не спасет нас, то мы погибли. В нем вся наша надежда…

— Он нам ближе, чем Ян Казимир. Наша кровь!

Радзивилл жадно ловил эти слова, подсказанные страхом или лестью, и не обращал внимания на то, что они выходили из уст людей безвольных, которые при первой опасности первые бы его и оставили, из уст людей, которых малейшее дуновение ветра колеблет, как волну. Он упивался этими словами и обманывал свою совесть, повторяя выражение, которое его больше всего оправдывало:

— Крайняя необходимость заставляет прибегать и к крайним средствам.

Но когда, проходя мимо шляхты, он услышал из уст пана Южица: «Он нам ближе, чем Ян Казимир!» — лицо его совсем прояснилось. Самое сравнение с королем льстило его самолюбию, он подошел к пану Южицу и сказал:

— Вы правы, что в Яне Казимире на гарнец крови только кварта литовской, а во мне нет другой. Ежели же до сих пор эта кварта повелевала гарнцем, то от вас зависит изменить это!

— Мы готовы гарнцем пить здоровье вашего сиятельства! — ответил Южиц.

— Вот это дело! Веселитесь, Панове братья! Я рад бы всю Литву принять у себя.

— Для этого ее нужно было бы еще больше урезать, — сказал Щанецкий, человек смелый и острый не язык.

— Что вы под этим подразумеваете? — спросил князь, пристально глядя ему в глаза.

— Что сердце вашего сиятельства обширнее Кейдан.

Радзивилл принужденно улыбнулся и прошел дальше.

В эту минуту маршал доложил, что ужин подан. Толпа последовала за князем в ту самую залу, где недавно был заключен договор со шведами. Маршал рассаживал гостей по знатности и сану; но, по-видимому, относительно Кмицица были даны особые распоряжения, так как он очутился между мечником и панной Александрой.

У обоих дрогнули сердца, когда они услышали свои имена, произнесенные одновременно, и оба решились не сразу; но, вероятно, им пришло на мысль, что отказаться — значит обратить на себя внимание всех гостей, и они сели рядом.